Вениамин Шалагинов - Конец атамана Анненкова

Представители общественного обвинения были чрезвычайно деятельны и в допросах.

В одном из четырех маленьких интервью с адвокатом Цветковым я спросил:

- Скажите откровенно, что было самым впечатляющим на процессе?

- Общественное обвинение. И еще, пожалуй, - председательствующий.

- То есть?

- Он с удивительным тактом управлял разбором де ла. Даже в мелочах, я это подчеркиваю.

- Не назовете примера?

- Мой коллега Борецкий с настойчивостью, достойной лучшего применения, требует от свидетеля сказать, сколько именно верст от такого-то населенного пункта до такого-то. Кстати, замечу, что знать это расстояние было далеко не безразлично. Председательствующий извлекает из планшета какую-то рогатую штучку, ставит ее на железную ногу - на что именно, я не вижу, и, улыбнувшись, прерывает Борецкого: «Позвольте мне помочь свидетелю. До пункта… - он называет его, - сорок пять километров. По карте».

- Чья же речь вам особенно понравилась?

- Паскевича. Конечно, таких сильных сторон оратора, как магнетический голос, превосходная дикция, настоящий бойцовский темперамент протокол не свидетельствует, но… Словом, прочтите ее при случае.

Я прочел эту речь и перенес в записную книжку вот эти слова: «В наших сердцах мы не находим ни оправдания, ни снисхождения. В общественном смысле Анненкова и Денисова уже нет. Они менее реальны, чем те, кого они убили».

Вот, пожалуй, и все.

Пока я писал эти страницы, я постоянно чувствовал возле себя биение двух сил, видел два мира, над моей головой скакали и стреляли красные и белые.

Ум, опыт, наитие, перо моего собрата-следователя выявляли и воссоздавали только одну силу, неправую, виновную, казнимую, силу прошлого, прошлое, если говорить в общем значении. Но другая, правая и победная, сама вторглась на его страницы, и, хотя о ней писали другие в других книгах, другими словами, она искала своего места и здесь. И здесь было ее место, ее кровь. Здесь она судила.

Кровная наша - это и есть Советская власть.

Кровная потому, что она от нашей плоти, и еще потому, что большой крови стоила она нашим людям.

Примечания

1. Анненков и начальник его штаба Денисов вернулись в СССР в 1926 году. Дело Анненкова и Денисова слушалось 25 июля - 12 августа 1927 года в Семипалатинске Военной Коллегией Верховного суда СССР под председательством Мелнгалва. Государственное обвинение поддерживал старший помощник прокурора Верховного суда СССР Павловский, общественное - Ярков Мустамбаев и Паскевич. Защищали подсудимых новосибирские адвокаты Борецкии и Цветков.

Поскольку подсудимые совершили чудовищно тяжкие преступления против социалистической революции и народа, суд не нашел возможным, несмотря на явку обвиняемых с повинной, сохранить им жизнь. Оба подсудимых были приговорены к высшей мере наказания. В августе 1927 года приговор был приведен в исполнение.

2Речь идет об Уфимской Директории, контрреволюционной организации, образованной в Уфе 23 сентября 1918 года на белогвардейско-эсеровоком совещании, имевшем целью объединить контрреволюцию восточных районов России и образовать «единое всероссийское правительство» на территории, захваченной белочехами. Болдырев - генерал, профессор академии генштаба, член «Союза возрождения России», один из пяти членов Директории. В судебное заседание Военной Коллегии вызывался по ходатайству Анненкова.

3Административный совет - так называемый «деловой аппарат» Сибирского контрреволюционного правительства, учрежденный 24 августа 1918 года. Сибирская областная дума - контрреволюционное учреждение, образованное Чрезвычайным Сибирским областным съездом в декабре 1917 года в Томске.

4В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 47.

5Восстание в Черном Доле близ Славгорода (Алтайский край), неточно именуемое иногда славгородским (сентябрь 1918 года), было обращено против белогвардеищины, возглавлялось большевиками и имело целью восстановление Советской власти. Материалы суда свидетельствуют, что повстанцы, организованно оставившие Черный Дол, в последующем боролись за Советы в рядах партизанской армии Сибири.

6П. П. Иванов-Ринов - одна из одиознейших фигур колчаковского режима, каратель, авантюрист, в предреволюционные годы - «полицейский ярыжка», исправник, после революции - «деятель» монархического подполья в Омске, в правительстве Колчака - военный министр.

7Имеются в виду воспоминания Г. Гинса «Сибирь, союзники, Колчак». М., 1921.

8В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 155.