Кузьма Абрамов - Степан Эрьзя

— Вас желает видеть Екатерина Михайловна Долгорукова, светлейшая княгиня Юрьевская, вдова убиенного царя Александра Второго, — сообщила она с особой торжественностью, внимательно наблюдая, какое впечатление произведет на Степана это высокое имя.

Но он был невозмутим, спокойно, как и прежде, прихлебывал из чашки чай. Лидию Александровну, видимо, задело такое равнодушие простого мужика к имени царственной особы: с ее лица сначала отхлынула кровь, потом оно покрылось темными багровыми пятнами. Она долго не могла произнести ни слова.

Степан спросил как бы между прочим:

— Ну и что же эта вдова хочет от меня?

— Вы, Степан Дмитриевич, не русский человек — вы басурман! — наконец возмутилась она.

— А я действительно не русский. Я мордвин. Ну и что же из этого?

— А то, что в вас отсутствуют верноподданнические чувства как к покойному государю, так и к его ныне царствующему внуку...

Степан не стал распространяться о своих чувствах к царствующим особам, зная наперед, что они не поймут друг друга. Он не знал, как передала она Голицыну смысл их разговора, но, по всей вероятности, изрядно смягчила, иначе бы князь не явился вскоре к нему с приглашением посетить виллу княгини Долгоруковой-Юрьевской. Степан не отказался и поехал прямо с ним в его пролетке.

Князь ввел его в богатые апартаменты и представил пожилой даме лет шестидесяти трех с несколько пышными формами и со следами былой красоты на лице. Степан вспомнил, что видел эту даму на выставке в окружении нескольких таких же пожилых женщин. Их еще сопровождал какой-то молодой щеголь. Тогда Степан даже обратил внимание, как она, приставив к глазам лорнет в золотой оправе, некоторое время рассматривала «Осужденного». Она и сейчас взглянула на Степана через тот же лорнет и сипловато, глухим голосом произнесла:

— Подойдите, пожалуйста, поближе, я плохо вижу. Вам сказали, зачем я вас пригласила?

— Нет, мне никто ничего не говорил, — ответил Степан, тряхнув лохматой головой.

— Вас все расхваливают, конечно, я имею в виду газеты, будто вы хороший скульптор, — продолжала она тем же глухим голосом. — Мне бы хотелось предложить вам сделать скульптурный портрет моего покойного супруга.

— Отчего же, портрет сделать можно. — Только ведь я не видел вашего супруга, придется пользоваться фотографиями.

— Разумеется. Вы их получите.

Она сделала движение рукой, и одна из дам, присутствующих здесь, подала ей с углового столика довольно большую темную шкатулку с перламутровой инкрустацией. Положив шкатулку себе на колени, княгиня достала из нее пачку фотографий различной величины и протянула Степану.

— Отберите, пожалуйста, которые для вас подойдут...

Скульптурный портрет должен быть выполнен, как договорились, в белом мраморе, не превышая натуральной величины человеческой головы и груди.

Вечером того же дня друзья Степана — Бутов, Алисов и Мария Моравская — по случаю его успеха на выставке решили организовать банкет. Моравская попросила у Степана разрешения пригласить на этот банкет дочь художницы Башкирцевой. А Бутов и Алисов привели несколько своих друзей и знакомых, даже не предупредив его. Таким образом, состав участников банкета был весьма и весьма разнороден, и не удивительно, что он не удался. За одним столом рядом с дворянами-аристократами оказались эмигрантские друзья Бутова. Неприятности пошли с самого начала.

Алисов и Моравская настаивали провести банкет в ресторане и успели обо всем договориться. Бутов предлагал попросить Лидию Александровну, чтобы она все организовала у себя. Степан же хотел, чтобы его чествовали у него в мастерской и нигде больше. Его никак не могли переубедить.

Лидия Александровна, узнав об этом от Бутова, пришла в ужас.

— Боже мой, банкет в каретном сарае! — воскликнула она, всплеснув руками.

Но от помощи в его подготовке все же не отказалась. В мастерскую из ее гостиной перенесли большой стол и еще два небольших из других комнат. Сервировкой она занялась сама, ей помогали Бертиль и Моравская. Вина и закуски было много, но почти все осталось на столах нетронутым. Гости, еще не успев занять места за столами, перессорились между собой. Одни ушли сразу, другие исчезали незаметно, даже не поблагодарив хозяина за угощение и не пожелав ему успехов.

Лидия Александровна ругала Степана за его упрямство, такого бы не случилось, согласись он накрыть столы в ее гостиной.

— Разве порядочные господа могли оставаться в этом сарае, тут впору пьянствовать только кучерам! — возмущалась она.