Александр Токовенко - Тайна староверского золота

Устюгову ничего не оставалось, как согласно кивнуть головой и подписать какую-то бумагу с иероглифами. Успокаивала одна мысль: оказаться бы только на Родине, а там я от вас, чертей, постараюсь отделаться. Потом был геологический отряд из японцев и китайцев, работа под охраной в самой глуши Приморья, куда их забросили ночью морем. Рядом находился белогвардейский лагерь большой вооруженной группы. Вот тогда-то Устюгов, вместе со своим помощником и китайским другом Цзоу впервые облазили Каргали, ища золото для японцев.

Применяя на практике свою теорию залегания золота вдоль ключей, он открыл здесь головокружительные богатства. Договорился с Цзоу секрета японцам не открывать - не про их честь российский клад. Составил две карты - одну для себя, подлинную, другую - для нынешних начальников, с заниженными запасами и ложными пометками. Вторую отдали старшему в их отряде, а первую, завернув в клеенку и положив в просмоленный мешок, спрятали в схорон в одной из пещер каменного ограждения.

Генеральный не сдержал своего любопытства:

- А где она сейчас?

- Как раз в зоне большого золота. Вот это - зона, где расставлены вешки, здесь на кубе пять-шесть граммов, глубина залегания золота - два метра. А вот в правой стороне около вон того разлома, где и карты лежат, в одном кубе тридцать граммов. Назарий велел положить карту до лучших времен обратно. Должна там и лежать. Если не сохранилась, восстановлю по памяти. Могу найти сейчас наши шурфы, которые входят в схему общего месторождения, в документах это все показано, - спокойно ответил пробщик.

- Это хорошо. А дальше что было? - решил выслушать до конца Василий Васильевич.

И Устюгов поведал, как сгинула белогвардейская банда, как бежали от нее в глухую тайгу окрестные староверы, как на голодную смерть были обречены геологи, как японская охрана уничтожала всех пытавшихся уйти китайцев. Добраться до населенного пункта удалось только Цзоу благодаря вышитой на материи карте, которую дала им вдова прежнего старца из Комаровки. Видимо, ею в хуторе пользовались давно.

- Так кто, говорите, ваши спасители?

- До конца дней молиться буду за Лаврентия (фамилию не знаю), Конона Горелова и Арсения Дружинина, за бабку Варвару и ее помощницу Надежду, что выходили нас с Цзоу в своей бане, за все общество Трех Ключей, что позволило нам остаться на житье вблизи хутора.

В Кузнецове снова взыграл профессиональный интерес:

- Вот Павлова говорит, что и месторождение Измайловское открыто вами.

- Это позднее, когда мы уже жили рядом с Тремя Ключами и с разрешения Назария и Архипа искали золото поближе к селению для пропитания его жителей. Ту мою карту Архип передал геологам, которые там потом во время войны работали.

- А не обидно было другим отдавать открытие, а самому оставаться в тени? - напрямик спросил собеседник.

Устюгов почесал затылок.

- Да как вам сказать? Тогда все для обороны отдавали. А потом, объявляться-то мне нельзя было. Наверное, знаете, как НКВД почистило Три Ключа.

Генеральный кивнул головой. А необычный пробщик продолжил свой рассказ о том, как тогда его и Цзоу в числе других мужиков арестовали.

- Японский резидент, сволочь, - орал на него какой-то белоглазый лейтенант, командовавший разгромом Трех Ключей. - Кому передал карту месторождения?

Пришлось рассказать о том, что карту отдали геологам. Органы проверили, и все слова Григория подтвердились. Только это и спасло Устюгову жизнь. По решению особого совещания, он десять лет мучился по лагерям, а потом был в ссылке. А Цзоу так и сгинул на каторге. Потом Григорий, постаревший и худой, вернулся к семье в хутор, ставший для него родным. Его взяли пробщиком на «Победный», с той поры он здесь и работает.

- А не растеряли знания, не отстали? - в упор спросил генеральный.

- Да нет, не думаю. Я треть своей зарплаты трачу на специальную литературу. Переписываюсь со многими геологическими светилами. Консультируюсь, сам кое-кому даю советы.

В балке повисла тишина. В голове генерального выплыли давние некрасовские строки: «Золото, золото - сердце народное»… Он прервал молчание:

- Задали вы мне с Павловой задачку. С такой пестрой биографией даже анкету заполнить трудно. А проскочить через наши бюрократические рогатки - тем более. Да ладно, это уж моя забота. Где наша не пропадала!

Василий Васильевич с чувством пожал руку Устюгову.

- Катерина Алексеевна, снаряжай экспедицию. Будем искать старую карту. А вы, дорогой мой Сусанин, показывайте дорогу. Найдем - ни один черт нам тогда не страшен.