Владимир Москалев - Королева Бланка

– Достаточно будет и одного вашего отказа. Но если это вас не устраивает, то есть другой путь. Ваша дочь – праправнучка Людовика Шестого. А кто, по-вашему, Жан Анжуйский? Не кто иной, как праправнук того же короля. Налицо четвертая степень родства. Если Бланка Кастильская думает воспользоваться расположением к ней понтифика, то вам ничего не стоит расторгнуть помолвку, затронув родство. И учтите, герцог, нам надо торопиться: Тибо не будет долго оставаться вдовцом.

– А если он откажется от этого предложения, имея в виду наше с ним противоборство?

– А разве то, что вы изъявили покорность власти, не поможет бывшим врагам установить дружеские отношения? Брачный союз еще больше укрепит эту дружбу. В будущем, когда мы вновь поднимем знамя мятежа…

– Полагаете, это неизбежно?

– Вы что же, собираетесь успокоиться? Дайте время моему сыну уладить конфликт в собственном королевстве. Так вот, когда мы вновь выступим против испанки, Тибо поостережется воевать со своим тестем.

– Что ж, может быть, и так, – проговорил Моклерк, задумчиво поглаживая бороду и рассеянно глядя в окно. – Но, повторяю, вдруг он откажется?

– Он уже немолод. У него всего одна дочь, которой четыре года, а между тем ему нужен наследник. Вашей дочери уже тринадцать, через пару лет она начнет рожать ему детей. Повторяю, вам надо торопиться, графство Шампанское не может и не должно оставаться без наследника, который окажется вашим внуком. Понятно вам? Решайтесь наконец на этот шаг. Вы должны ехать.

Моклерк был склонен к авантюрам и порой довольно скоропалительно принимал решения, но тут задумался. Они с Тибо враждовали, клятва в верности королю, по сути, ничего не меняла в их отношениях. Перспектива, которую нарисовала Изабелла, бесспорно, заманчивая, но герцог не представлял себе, как ему приступить к этому делу, испытывая известную предубежденность к человеку, которого собирался сделать своим зятем. Он предпочел бы, чтобы переговоры вел кто-то иной, скажем, графиня Изабелла. Чем не посланник с таким щекотливым делом? Безусловно, ему самому придется встретиться с Тибо для подписания договора, но уже в Бретани и после того, как посредник получит от графа Шампанского согласие.

– Почему бы вам самой, графиня, не отправиться в Шампань с таким поручением? – спросил Моклерк. – Полагаю, вы как женщина скорее смогли бы добиться успеха в этом предприятии.

– Это невозможно, и вот почему, – тотчас ответила Изабелла, словно предвидела, что выполнение этого замысла герцог не преминет переложить на ее плечи. – Во-первых, я на подозрении у Тибо в связи со смертью его жены: виночерпий перед смертью ухитрился назвать кое-какие приметы обманувшей его дамы. Во-вторых, испанка уже открыто считает меня своим врагом. И третье. Женщина в роли посланца! Не кажется ли вам это странным? Так же подумают и шпионы иностранки, которых она разослала повсюду, ведь мне придется проезжать через земли короля. Если меня узнают, то непременно схватят и будут держать как заложницу. Понимаете, чем это грозит всем, но больше всех – мне?

– Чем же это грозит?

– Моя голова послужит гарантией того, что Лузиньян, узнав о моем аресте, не посмеет выступить против короны. Испанка пригрозит, что поднесет ее ему на блюде, если он высунет нос из своего Ла Марша. Будьте уверены, она так и сделает. Вот и устранен один ее противник, а затем и все остальные. Надеюсь, герцог, вы не станете поднимать мятежа во избежание отсечения моей головы. Я вам еще пригожусь, не так ли? Не стоит вам разбрасываться головами знатных людей королевства, которых в вашем распоряжении, если вдуматься, не так уж много.

– Вы правы, не стоит, – не мог не согласиться Моклерк.

– Поэтому я останусь здесь и буду ждать вас. Однако если Тибо Шампанский отправится с вами, дайте мне знать. Мы не должны с ним встречаться: увидев меня, он сразу поймет, откуда тянутся нити заговора против него, и наше предприятие провалится, еще не начавшись. Итак, герцог, если у вас больше нет вопросов ко мне, отправляйтесь в Шампань. Понимаю, как это будет для вас нелегко, но вам придется пожертвовать собой и вашей дочерью ради нашего общего дела.

Моклерк привел новое возражение:

– Не отрицаю, оно сулит нам победу в будущем, но граф Тибо необычайно своенравен: допускаю возможность, что он не захочет породниться с Бретанью. И уж, во всяком случае, этого не допустит вдовствующая королева. Для нее опасен такой шаг ее верного друга: Тибо может примкнуть к тестю или попросту не станет выступать против него с оружием в руках. Поэтому она будет всячески противиться заключению этого брачного союза.