Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

Даже два вопросительных знака в конце казались Свердлову многозначительными, выражающими ленинскую страстность, непримиримость в борьбе и, наконец, темперамент публициста. Сколько раз Яков Михайлович убеждался в силе ленинского слова, ленинского печатного слова! До сих пор помнит он «Искру», ту самую «Искру», которую по заданию Нижегородского комитета РСДРП распространял среди рабочих Канавина, Бурнаковки, Сормова. Не прошла для него даром и короткая встреча с большевистской «Звездой». Было это в 1911 году, после побега из ссылки — по поручению ЦК Яков Михайлович возглавил её редакцию, к сожалению, ненадолго: помешал очередной арест. Именно боевитости газеты добивался тогда Свердлов.

Может, поэтому в трудные для «Правды» дни Ленин, узнав о том, что кооптированному после Пражской конференции большевиков в состав ЦК Свердлову снова удалось бежать из Сибири и что он находится в Питере, поручил ему возглавить «Правду».

Это был один из многих ленинских шагов, направленных на борьбу за боевую, подлинно марксистскую, большевистскую газету. Именно так стоял вопрос на краковском совещании большевиков. Именно так воспринял задание партии новый редактор Яков Свердлов.

Мнение Ленина было уже известно Свердлову — о нём он узнал от приехавших в Питер участников краковского совещания, от Петровского, на квартире которого собралось заседание Русского бюро ЦК совместно с работниками «Правды». Кроме самого Григория Ивановича присутствовали члены ЦК Свердлов, Голощёкин, депутаты Думы — большевики.

Был студёный январь 1913 года. Выли северные ветры, плела свою паутину снежная кутерьма. А здесь шли горячие споры о том, как лучше выполнить ленинский план реорганизации «Правды».

— Я полагаю, что вопрос о «Правде» — это вопрос о единстве нашей партии, — говорил Свердлов. — Любое соглашательство — беспринципно, а любая беспринципность — разлад и шатания. Только на принципиальной, ленинской основе я вижу возможность сохранить единство большевистских рядов...

В те дни Владимир Ильич получил от Свердлова письмо из Петербурга: «Для ряда работников-практиков (ничего общего с примиренцами не имеющих) ясна и необходима стоит задача текущего момента — вырвать у ликвидаторов лозунг единства... Оставить его у них — значит обессиливать себя. Для борьбы с ликвидаторством, как таковым, необходимо изменить тактику... Попытки к единству должны происходить на местах и носить такой характер: «необходимо единство действия всех признающих партию».

«Правда», которую большевики в своей переписке именовали «Днём», стала предметом главной заботы Свердлова. Яков Михайлович получил по этому поводу принципиальное, категорическое письмо Владимира Ильича, предупреждающего против недооценки постановки газеты...

«Товарищу Андрею, а если его нет в Питере, то №№ 3-му, 6-му и др...»

Если его нет в Питере... Владимир Ильич знал, как велика опасность нового ареста Свердлова. На всякий случай и членов Государственной думы Ленин назвал их конспиративными именами: № 1 — Бадаев, № 3 — Малиновский, № 6 — Петровский...

«...Именно в „Дне“ и его постановке теперь гвоздь положения. Не добившись реформы и правильной постановки здесь, мы придём к банкротству и материальному и политическому. „День“ есть необходимое организационное средство для сплочения и поднятия движения... Если верно, что №№ 1-й и 3-й или 3-й и 6-й стоят за осторожность с реформой „Дня“... то это очень грустно... Надо серьёзно спеться и взяться за реформу „Дня“... Надо Вам взяться за дело прежде всего... Завести телефон. Взять редакцию в свои руки. Привлечь помощников... При нашей работе отсюда, вполне сможете поставить дело. При правильной постановке этого дела разовьётся и работа ПК, который до смешного беспомощен, не умеет слова сказать, упускает все случаи выступления. А выступать он должен почти ежедневно легально (от имени „влиятельных рабочих“ и т. д.) и хоть раз-два в месяц — нелегально. Ещё и ещё раз: гвоздь всей ситуации в „Дне“».

Письмо Владимира Ильича и решение ЦК не только обязали Свердлова приложить все свои силы и старания на постановку «Правды», но и подсказали единственный путь оживления всей партийной работы в Питере. Вместе с «Правдой», которая вытеснила на заводах меньшевистский «Луч», пришли в цеха слова Ленина, его сторонников. И Яков Михайлович, ежедневно общаясь с рабочими Петербурга либо непосредственно, либо через своих помощников, не мог не видеть этого, не радоваться оживлению «всего дела».