Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

Его звали Осей, Ося Гилёв. Когда парень услышал пароль: «Я к вам от „Полярной звезды“», он оглянулся и тихо сказал:

— Вас ждут. Как передать — кто приходил?

— Товарищ Андрей.

В тот же день на одной из конспиративных квартир Свердлов встретил членов Екатеринбургского комитета: горного техника Фёдора Сыромолотова — Федича, двух Сергеев — Черепанова и Чуцкаева. От них узнал Яков, что в тюрьме Вилонов, Батурин, Мария Авейде, Клавдия Новгородцева и многие другие товарищи.

В эту ночь Яков долго думал о людях, с которыми теперь придётся вместе работать, о Федиче, начавшем свою революционную деятельность ещё в девяностых годах прошлого века, о молодом парнишке Сергее Черепанове. Что сейчас главное? Идти на заводы, в цеха, устраивать митинги, выступать на собраниях, сходках. Решение съезда обязывает привлекать к роли руководителей движения сознательных рабочих, непосредственно участвовавших в этом движении и наиболее тесно связывающих с ним партию. Федич сообщил, что завтра на Верх-Исетском в листовом цехе собирается митинг. Рабочий завода Ятеса Павел Кин рассказал, что у них хороший кружок. До ареста им руководила Клавдия Новгородцева по партийной кличке Ольга. Грамотная, образованная девушка, увлечённая революционной борьбой. Уже в первые дни пребывания в Екатеринбурге Свердлов познакомился со многими партийцами, о других ему рассказали.

Находясь постоянно в тесной близости с рабочими, товарищ Андрей всё больше убеждался в проницательности и необыкновенной работоспособности Ленина. В те дни в каждом номере большевистской газеты «Новая жизнь» появлялись статьи Владимира Ильича. В них по горячим следам событий оценивалась обстановка, вскрывались роль и поведение политических партий России. Ленин определял политическую линию, направление большевиков, их стратегию и тактику, призывал твёрдо стоять во главе рабочего класса в революции, довести её до победного конца.

Положение на Урале подтверждало ленинские мысли.

Яков Михайлович изучил прокламации, выпущенные ещё в мае Петербургским комитетом РСДРП. «Товарищи, пробуждайтесь, — говорилось в обращении «Ко всем рабочим и работницам», — предъявляйте требования: увеличение заработной платы, уменьшение рабочего дня... Итак, вперёд, смелей! Призывайте рабочих всех заводов последовать за вами. Помните, что в единении и стойкости ваша сила... Да здравствует стачка! Долой самодержавие!»

Большевистские листовки распространялись не только на заводах. В деревнях Екатеринбургского уезда появилось обращение Пермского комитета РСДРП «К товарищам крестьянам». Многие листовки печатались в типографии, которую Клавдия Новгородцева устроила на самой окраине близ Верх-Исетского завода.

Свердлов уже был далеко не новичком в революционной работе. После Нижнего партия посылала его в Ярославль, Кострому, Казань, Пермь — опыта приобрёл немало. И теперь вот здесь, в Екатеринбурге, он воочию убеждается в правоте ленинских слов — пролетариат выносит на улицу свой клич: «Долой самодержавие!» Повсюду идут политические демонстрации. Значит, призыв Третьего съезда партии к вооружённому восстанию основан на глубоком знании обстановки, сложившейся в России.

...Листовой цех Верх-Исетского завода — длинный, похожий на барак огромный корпус. Но светлый: одна стена почти целиком стеклянная, и от неё разливается по всему корпусу чуть задержавшийся на грязных окнах, посеревший предвечерний свет. Поближе к стенам лежит упакованное в тюки листовое железо, и кажется, что совершенно пусто в этом огромном корпусе.

Когда Свердлов входил сюда, Пётр Ермаков, молодой парень в рабочей, пропитанной ржавчиной блузе, сказал:

— У каждой проходной наши ребята, чуть что, дадут знать. У них и браунинги есть, и кинжалы самодельные. А у меня даже маузер.

Выступающих на митинге было много.

Свердлов слушал, присматривался к каждому оратору. Многие из них уже прошли школу рабочей стачки. Вон рассказывает парень о том, что во время забастовки в степи, за заводским посёлком полиция пыталась отобрать у рабочих листовки.

— Как бы не так, — говорил юноша. — Ни одной бумажки не отдали мы, спрятали, и ищи ветра в поле!

Свердлов любовался парнем.

— Почему тогда, за посёлком, отступила полиция? — Это говорил уже Ермаков. — Потому что были мы там не одни. С нами вместе бастовал завод Ятеса. А уж если рабочие сжались, как пальцы, в кулак, не разжать его никому.

Ермаков закончил, но не сошёл с места. Смахнув со лба пот, он произнёс: