Константин Масальский - Стрельцы [сборник]

В 1820-е годы его произведения встречаются на страницах таких периодических изданий, как «Благонамеренный», «Невский альманах», «Новости литературы», «Полярная звезда», «Сын отечества», читаются на заседаниях Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Эти не вполне самостоятельные опыты в области малых поэтических жанров (идиллия, элегия, басня) были собраны вместе в книжечке «Сочинения, переводы и подражания в стихах» (Спб., 1831), посвященной «любезным товарищам, воспитанникам Благородного пансиона Императорского Санкт-Петербургского университета». Значительное место в ней занимали более или менее удачные переложения европейских стихотворцев. Прекрасное знание многих древних и новых языков определило обращение Масальского к произведениям самых разных авторов для того, чтобы познакомить русскую публику с лучшими образцами их творчества. Переводы и подражания Масальского представлены такими именами, как Анакреон, Мосх, Мелеагр, Гомер, Шиллер, Вильегас, Лопе де Вега и другие. Но интересы Масальского-переводчика не ограничивались поэзией. В 1831 году в его переводе вышел нравоучительный роман «Что такое хороший тон?» г-жи Гаррисон Смит. Критики единодушно отмечали в переводе «внимательность к делу и искус-ство доставлять приятное чтение публике» [4] Телескоп. 1831. №5. С. 97. .

Концентрация внимания на прозе и прозаическом, переход от малых жанровых форм к крупным, свойственные в эту пору всей русской литературе, проявились и в оригинальном творчестве Масальского. В 1829 г. он выпустил в свет стихотворную повесть «Терпи казак, атаман будешь», имевшую шумный успех. Немедленно потребовались два переиздания повести. В течение года разошлось около 10 тысяч экземпляров — по тогдашним временам цифра более чем значительная. Многогеройное повествование со сложной интригой, обрисовывающее правдивые, яркие, запоминающиеся картины быта петербургского купечества, чиновников, офицеров, литераторов; непринужденное изложение событий свободно льющимся разностопным ямбом, — все это пришлось по вкусу не только читателям, но и многим критикам. О. М. Сомов писал: «Повесть сия служит новым доказательством, как трудно поэтически изображать происшествия и подробности жизни прозаической . <...> За сочинителя повести «Терпи казак...» говорит по крайней мере то, что он не подражал никому из современных поэтов и пытался создать новый, оригинальный род стихотворного романа; такая попытка, конечно, заслуживает похвалу» [5] Северные цветы на 1830. Спб., 1830. С. 73—74. .

Подобную точку зрения, впрочем, не разделял князь П. А. Вяземский, чья пристрастная рецензия на «Терпи казак...» была опубликована в «Литературной газете» от 25 июня 1830 г. Опасаясь, по-видимому, вульгаризации творческих завоеваний пушкинского романа в стихах и намекая на «вторичность» повести Масальского, ее близость нравственно-сатирическим произведениям Ф. В. Булгарина, Вяземский считал, что «Терпи казак...» — «не что иное, как «Иван Выжигин» в стихах. Та же несвязность в происшествиях, бледность, безличность в лицах; тот же рассказ, довольно плавный, но везде холодный, бездушный; тот же язык, довольно чистый, но чистоты столь приторной, столь бесцветной, что готов бы обрадоваться пятнышку, лишь бы найти в нем признак жизни». Масальский в «Письме издателям» («Сын отечества и Северный Архив». 1830. № 28) отвечал на это Вяземскому: повесть не могла создаваться под влиянием булгаринского романа хотя бы уже потому, что «Иван Выжигин» вышел из печати в конце марта 1829 г., а «Терпи казак...» писался в 1828 году; цензурное разрешение к публикации было получено 6 апреля 1829 г. Но намеки Вяземского на коммерческую литературную ориентацию Масальского оказались преждевременными не только по этой причине.

Первое издание повести было анонимным; эпиграф из Буало гласил:

[6] Как я ни останавливал вас, мое предостережение тщетно, — Идите, ступайте, мои стихи... (Фр. )

Это, безусловно, свидетельствовало о желании подчеркнуть непроизвольный, нерасчетливый характер поэзии автора. На «чистоту», немеркантильность «робкой» Музы Масальского указывал и эпиграф к «Сочинениям, переводам и подражаниям» (из басни И. А. Крылова «Чиж и Еж»):

Однако сторонники несуетного искусства не признавали Масальского своим. В 1830 году вышло отдельное издание одноактной сатирической пьесы Масальского в стихах «Классик и романтик, или Не в том сила». Как бы подводя итог спорам приверженцев классицистского и романтического литературных направлений и одновременно заявляя о собственной позиции в этом вопросе, поэт утверждал:

Читать дальше