Алексей Иванов - Тени тевтонов

Туго забабахали винтовки, и лампы стали гаснуть одна за другой. А в дальний конец галереи с хлопками и шипением унеслись осветительные ракеты и заскакали в замкнутом пространстве, вычерчивая пылающие линии. Бойцы били из автоматов в потолок, чтобы пули отскакивали вниз — на засаду. Характер схватки разом переменился — теперь уже русские принялись давить немцев огнём. Скинув вещмешки, бойцы поползли вперёд, к пулемётному гнезду; потом в пулемётчиков полетели две противотанковые гранаты — такие гранаты не давали осколков. Взрывы сотрясли тоннель, и пулемёт умолк.

Бойцы поднялись в полный рост и угрюмо направились к немцам. «Косторез» валялся на шпалах, задрав сошки. Старик, обмотанный пулемётными лентами, был уже мёртв, а пожилой резервист в очках ещё дышал. Русский солдат опустил ствол автомата и дал короткую очередь. Людерс посмотрел на убитых ополченцев и с мрачным отчаянием подумал: да, Хели в беде, но он, Людерс, своим сердцем с этими несчастными соотечественниками, а не с русскими.

У русских погибли трое, а ещё двое были ранены. Их перевязали и оставили на месте боя — подберут на обратном пути.

Отряд двигался в прежнем порядке: левая группа, правая группа. Рельсы поблёскивали в свете фонариков. А в протяжной бетонной галерее словно бы всё никак не успокаивалось эхо недавней схватки. Тишина будто дрожала, как от рычания дрожит горло волка. Вдали, за изгибом пути, ворочался какой-то утробный хрип. И он делался всё громче и отчётливее. В нём уже можно было различить веский размашистый лязг и железное повизгивание.

— Стоять, славяне! — Перебатов приподнял каску над ухом, прислушиваясь.

Что-то пёрло из тьмы.

— Да какого ж хрена… — изумлённо пробормотал Перебатов.

Он достал ракетницу из кобуры и пальнул в глубь галереи. Ракета пышно разбилась вдали, выхватив из тьмы бронированное рыло. Перебатов и бойцы увидели ступенчатую грудь танка «панцер-три» в серых пятнах камуфляжа, корявые гусеницы под крыльями, курсовой пулемёт в шаровой подвеске и стёсанную по скулам плоскую башню с выпуклой маской орудия. Танк, уже не скрываясь, врубил фару и выстрелил. Рёв чёрной волной пронёсся по галерее мимо бойцов, и сзади тотчас ударил возвратный грохот разрыва.

— Назад!.. — заорал Перебатов.

«Панцер» полез навстречу бойцам, будто исполинское насекомое. Здесь, в катакомбах, он был неуместен и невозможен, и бойцов обдало суеверным ужасом, точно к ним из бездны карабкался древний демон. Танк перегородил галерею во всю её ширину. Двигатель рокотал. Гребенчатые траки гусениц скользили на рельсах с пронзительным скрипом; танк трясло и мотало — он покачивал коротким стволом пушки и со скрежетом шаркал крыльями по стенам. Дымила пыль растёртого бетона. Смертоносный «панцер» накатился бы на солдат со всей своей скоростью и мощью и раздавил бы всех всмятку, но ему то и дело приходилось притормаживать, чтобы немного развернуться в тесноте. Зато пулемёт хлестал очередями взахлёб.

Людерс понял, откуда здесь этот танк. Два таких чудовища дремали на платформах поезда, оставленного на станции. Среди людей Зигги был танкист; значит, «вервольфовцы» завели машину и двинулись на врага — на пальбу засады. Расчёт оказался верным: справиться с бронемашиной русским было не под силу. Русским — а вместе с ними и Людерсу — надо было бежать прочь, искать укрытие. Но Людерс оцепенел от гипнотического величия «панцера» — огнедышащего дракона, с которым сражался легендарный Зигфрид. Дракон, что прорывается сквозь подземную тьму, и есть бессмертный дух Германии!..

Володя рванул старика лоцмана за плечо: отступаем!

Бойцы Перебатова быстро пятились. Никто из них не мог предположить, что в катакомбах потребуется противотанковое ружьё. Орудие «панцера» молчало — сейчас оно было бесполезно, — а пулемёт гулко грохотал, подметая галерею: с высоты борта он простреливал всё пространство железной дороги. Бросить гранату у русских не было никакой возможности — пулемёт держал их на расстоянии. Галерею освещали бегучие вспышки огня: это пули искрили о бетон. Тени солдат мелькали во всполохах света. Солдаты кидались через рельсы от стены к стене, изо всех сил втискивались в плоские ниши запертых боковых коридоров и падали в кюветы, подсечённые или убитые.

Перебатов заметил, как Женя с вещмешком в руках гибко скользнула вперёд, ближе к танку, и влево — в неглубокую прямоугольную выемку со стальной дверью какого-то прохода. Прижавшись к двери, Женя торопливо вытаскивала из мешка большую конусообразную мину с рукоятью. Перебатов понял: Женя хочет подорвать танк. Пару таких трофейных боеприпасов бойцы захватили для взлома бронестены, о которой говорил Людерс. К броне заряд прикреплялся тремя магнитами на подошве. Перебатов метнулся к Жене.