Алексей Иванов - Тени тевтонов

Сигельда и её пленник не подозревали, что их самих тоже преследуют. По дороге на Бальгу от Мариенбурга спешил, спотыкаясь, юный армариус Рето фон Тиендорф. Время от времени он вглядывался в чёрно-синее ночное небо, отыскивая освещённого луной мотылька — химеру, в которую превратилась его возлюбленная. Если химера ещё в воздухе, то магистр ещё жив.

В Высоком замке Рето повезло: поляки не добивали раненых, а табориты увлеклись грабежом, и капитан Червонка, израненный и переломанный, уже никем не командовал. По трупам Рето уполз в Средний замок, отлежался за Карваном, потом вывел из конюшни обозную лошадь и ускакал. В разорённом Мариенбурге ему больше не было места. Огромный дымящийся замок, весь в дырах разбитых окон, вывернутый наизнанку и выпотрошенный, попранный и осквернённый, уже никогда не будет твердыней гордого Ордена.

Рето направлялся в Кёнигсберг. Он надеялся нагнать магистра ещё в пути, чтобы защитить его от химеры, заслужить прощение или принять наказание. За Фрауенбургом лошадь пала, и дальше Рето потащился пешком.

А до Бальги оставалось уже совсем немного. Каетан сверху узнал речку и мост, через который когда-то тевтонцы не пропустили его к отцу. Сигельда, обессилев, скользнула к дороге, бросила Каетана в колею и рухнула поодаль. Каетан поднялся и подошёл к ней. Ветерок шевелил перья на крыльях суккуба. Каетан толкнул Сигельду ногой. Ведьма тотчас подскочила и зашипела.

— У нас нет времени на передышку, — безжалостно сказал Каетан.

— Ты слишком тяжёлый! — огрызнулась Сигельда. — Я полечу без тебя! Я вызову всю нечисть из болот, и она остановит анастифонтов на мосту. А затем я вернусь за тобой, и ты заберёшь Лигуэт у мертвеца!

Сигельда встала, шатаясь, поковыляла, волоча крылья по грязи, наконец прыгнула вверх и взмыла над просекой.

До Каетана донёсся её крик:

— Смутки! Живойты! Кадуки! Щугры! Йомы! Цмоки! Все ко мне!..

Каетан остался на дороге один. Журчала талая вода в колеях, просторно и тихо шумели голые липы и ясени. Из темноты весеннего леса плыли запахи прели, земли, набухшей от влаги, сырой коры и пьяных древесных соков. Луна еле озаряла поворот узкой дороги и старый тополь, упавший в куст бирючины.

— Подойди сюда, — вдруг услышал Каетан.

Он повертел головой. Что-то шевельнулось в лесу за кривой корягой.

— Не бойся… Я не мёртвый, как твоя гагула.

Каетан перелез через канаву на обочине и обошёл разлапистую валежину. На её толстом корневище сидел маленький морщинистый старичок в моховом колпаке — зиггон, лесной дедушка древних пруссов. Два года назад Каетан спас этого зиггона из-под копыт вармийского зубра.

— Ты жив! — улыбнулся Каетан.

Столько бедствий случилось с тех пор, столько смертей, столько ужаса и предательств, а дедушка зиггон всё так же тихо поливает священные деревья пущи волшебной водой из тайных родников.

— Ты спас меня, а я не отплатил, — вздохнул зиггон. — Я спрашивал Диевса, и он велел вернуть тебе мой долг. И я спасаю тебя. На мосту тебя убьют.

Каетан вдруг ощутил, что не может двинуться, будто и сам превратился в корягу. Он застыл, окованный колдовством зиггона. Он всё видел и слышал, но воли в нём было не больше, чем в придорожном кресте. А старичок сидел на коряге и чего-то ждал. И внезапно тёмный пустой лес будто очнулся, ожил. Тысячами тоненьких ручейков сквозь него потекли еле различимые странные звуки: шорох, шёпот, мышиный писк, вздохи, чавканье трясин, шлёпанье лап, утробное мычание, кряхтение, бульканье, щебет птиц и беличий цокот. Каетан понял, что это нечисть пущи выбирается из своих логовищ на зов суккуба.

А потом всё вокруг в один голос завыло, зарычало, затрещало, захрустело, захрипело, сорвалось на истошный визг. Это языческая нечисть набросилась на рыцарей-тевтонов. Там, на мосту, грянуло сражение — мечи против когтей, зубов, рогов, копыт, клювов и чешуйчатых хвостов; бестрепетные мёртвые воины против водяных чудищ, лесных тварей и болотного отродья. Но зиггон даже не вздрогнул. Призрачный вихрь бушевал и ревел только для Каетана.

Он затих так же внезапно, как и взвился, словно его спугнули. По дороге в свете луны шагал какой-то человек. Каетан сощурился, разглядывая его, и узнал: это мальчишка из Мариенбурга — тот, которого соблазнила Сигельда. Что он здесь делает? Как здесь оказался?.. Но околдованный Каетан не мог окликнуть злосчастного тевтонца, остановить его и прогнать с дороги.

Сигельда вынырнула из тьмы и понеслась над колеями, раскинув крылья. Она бесшумно летела к тевтонцу сзади, чтобы сразу схватить и унести, как сова хватает и уносит зайца. Она была уверена, что перед ней Каетан. А кто же ещё мог здесь быть?.. В бледном свете луны орденский армариус ничем не отличался от шляхтича — такой же грязный, оборванный и взлохмаченный. Сигельда сдёрнула Рето с дороги и скрылась в тёмном небе.