Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

В марте 1920 года назначаюсь секретарем Коминтерна. Принимаю деятельное участие в организации Второго конгресса Коминтерна, на котором выступаю докладчиком. После конгресса отправляюсь в качестве члена… ревкома на Польский фронт…

Совместно с Зиновьевым принимаю участие в организации Первого съезда народов Востока, на котором выступаю докладчиком (в поездке на съезд от сыпняка умирает Джон Рид. — Ю. В.). В октябре 1920 года отправляюсь нелегально в Германию для участия в организации съезда, на котором должно произойти объяснение независимцев с спартаковцами.

…Принимаю участие в Третьем конгрессе Коминтерна в качестве докладчика по тактике (можно предположить, какую тактику «преподавал» Карл Бернгардович, учитывая личный опыт революционизирования Европы. — Ю. В.). На Четвертом конгрессе являюсь докладчиком о тактике единого фронта и рабочем правительстве…

В начале 1923 года отправляюсь в Христианию для предотвращения раскола норвежской коммунистической партии… По возвращении в Россию командируюсь Коминтерном… для участия в руководстве предполагаемым восстанием (в Германии. — Ю. В.)…»

Пестрая молодость.

И всюду Карл Бернгардович прикладывает опыт руководителя восстаний, существенного значения не имеет — в Германии ли или другой стране, придавленной капиталом. Важны владение основополагающими принципами марксизма-ленинизма и одержимость идеей освобождения трудового народа. Если владеешь принципами, то есть освоил их за книгами в библиотеках, то прикладывать не столь уж и сложно. Народы истомились по таким, как Карл Бернгардович.

Что и рядить, личности необыкновенные. Прямо с гимназического урока — за руководство пролетариатом и за свои газеты с категорическими наставлениями, как и куда идти людям, и кого когда свергать и вообще резать, и кого почитать вождями и всячески оберегать.

В 26 лет Троцкий руководит Петроградским Советом рабочих депутатов, а уж к тому времени у него солиднейший опыт по такого рода делам.

Да что там Троцкий! Все эти будущие вожди и генералы революции сразу после выпускного гимназического бала водворяются за границей и производят себя в знатоков русской жизни, и особенно ее нужд. И все издают газеты, листки, листовки, брошюры, труды — поучают, разоблачают. А образование, жизненный опыт — только-только прикрыть донышко.

Усвоили по книгам теорию-спасение для народа — и хвать его по лбу, этот самый народ, опять теми же газетами, «эксами», обещаниями рая на земле: на-ка исповедуй, здесь все исцеления!

Бесстыдно эксплуатировали забитость России, просчеты властей, надовольство общества и любые внешние и внутренние потрясения. И чуть что — за ширму; это значит — в Европу. Отсидеться, собраться с силами — и опять в дело: а как же, народы ждут…

Почти все они, без исключения, вчерашние школяры: молодые люди без жизненного опыта, профессии, службы, семьи, и в подавляющем большинстве случаев — дети состоятельных родителей (Ленин — сын статского генерала, Крупская — из дворян, ее отец вышел в отставку капитаном, Коллонтай, Софья Перовская и Вера Фигнер — дочери генералов, Чичерин — из родовитой и состоятельной дворянской семьи, Дзержинский — из дворян, Троцкий — сын землевладельца…), то есть люди, выросшие вне забот, книжные по опыту, а нередко и вовсе случайные, как, например, Сталин — сын сапожника и вчерашний семинарист. Сподобил же Господь Бог такого, наставил на путь истины, Всевидящий и Всемогущий…

Выходцев из рабочих и крестьян в руководстве партии не водилось. В верхушке партии их можно было счесть по пальцам, а из самых крупных, пожалуй, только Рыков и Калинин. С собственной точкой зрения, опытом рабочей жизни, тяжким тюремным образованием — так один Рыков. Алексей Иванович и перед вождем спину не гнул, хотя был его первым заместителем в Совете Народных Комиссаров.

Не отметить эту особенность большевизма, который все ставил именно на пролетарскую диктатуру, просто невозможно. За это самое происхождение будут терзать до смерти сотни тысяч людей (за дворянское или буржуазное, разумеется). После десятки лет будут сводить людей со свету анкетами с их распинающей строчкой — «происхождение». Нет, исключения были, но это — исключения. Основная же масса легла в землю.

Сила этих революционеров заключалась в умении использовать неустойчивую, переломную обстановку мировой войны, в готовности к любым обещаниям (после можно силой отнимать хлеб, как в эпоху военного коммунизма, всех и всё принуждать силой), а главное — проливать кровь. Ни одна политическая группировка в истории из существовавших дотоле не была так теоретически подготовлена к пролитию любого количества крови, как большевики. Это было первым пунктом их доктрины. Никакая буржуазия со всеми своими диктаторами-кровопийцами, выдвигаемыми историей в критические моменты, не может сравниться по решимости пускать кровь (причем безразлично чью) с большевиками, приспособившими для этого определенную часть рабочего класса.