Олег Капустин - Судьба генерала

— Каждый из них уверяет, что приобрёл их в бою — снял самолично с убитого им джигита, — подмигнул хорунжий Николаю, — на самом же деле большинство купили их здесь, на Армянском базаре, по дешёвке. Но только, бога ради, ваше благородие, не ляпните это кому-либо прямо в лицо. А то придётся драться на дуэли.

Вскоре они вышли на площадь, по краям которой высились желтовато-грязные казённые здания. Мимо семенили с озабоченными минами на чиновничьих физиономиях служащие присутственных мест. Штабные офицеры шагали, полные до краёв чувством собственного достоинства. У тех и других лица были какого-то неестественного синевато-розового, геморроидального цвета, его можно было приобрести только находясь круглые сутки в закупоренных наглухо помещениях. От них резко отличались загорелые до черноты, хотя ещё была только весна, солдаты и приехавшие с Северокавказской линии или из провинциальных гарнизонов строевики-офицеры. Они с нескрываемым презрением поглядывали на штабных. Так же на них взирал и Муравьёв, который с октября прошлого года, как он прибыл на Кавказ, не вылезал из седла, успев излазить половину края.

Вскоре уже Николай входил в кабинет командующего корпусом. Он доложил о проведённой секретной операции. Алексей Петрович Ермолов, молча выслушав штабс-капитана, встал из-за большого, покрытого зелёным сукном стола, на нём лежало множество рапортов, донесений и прочих документов, и зашагал по комнате. Под тяжёлым телом жалобно поскрипывал старый, рассохшийся, плохо начищенный паркет. Ермолов повернулся к офицеру. В суровом и в то же время благородном львином облике, чеканном профиле было что-то от знаменитых древнеримских полководцев, заставляющее подчинённых любить его как человека и одновременно трепетать перед ним как перед своим командующим. Недаром его уже прозвали проконсулом Кавказа:

— Ладно, Николай, не тушуйся, и на старуху бывает проруха, — хлопнул по плечу офицера генерал. — Мы только начинаем на Кавказе нашу службу. Край новый, плохо нам знакомый. Да и позиции секретной агентуры и у персов, и у турок здесь, конечно, пока очень сильные. Ведь и двух десятков лет не будет, как мы только-только перевалили через хребет Кавказский и вмешались в запутаннейшие международные и внутренние отношения в этой части Востока. А они здесь хозяйничали веками.

— Да жалко, Алексей Петрович, что документы джигит этот успел забрать у предателя, — сказал, сокрушённо мотая головой, Муравьёв.

— А вы, штабс-капитан, не особо огорчайтесь по этому поводу, — небрежно сквозь зубы проговорил начальник штаба корпуса Алексей Александрович Вельяминов, старый приятель Ермолова, который очень дорожил им как великолепным штабным работником.

Он сидел, закинув ногу на ногу, в кресле и с небрежным видом поглаживал холёные продолговатые ногти, явно любуясь, как в них отражались солнечные лучики.

— Как это так, ваше высокоблагородие? — обратился с недоумением к нему Николай.

— А мы подсунули этому подлецу липовые документы. Пусть теперь считают, что у нас войск в два раза больше, чем на самом деле. Это только полезно будет для дезинформации противника, авось хвосты подожмут, когда узнают из первых рук, какая военная армада ждёт их здесь, — небрежно объяснил любитель Вольтера полковник Вельяминов.

Ермолов рассмеялся.

— Не зря я тебя, Алексей Александрович, заманил с собой на Кавказ, так держать — и скоро будешь генералом. И ты, Николай, носа не вешай. Служи так, как ты прежде служил, и поверь мне: у меня глаз на это дело намётанный, и ты лет через десять тоже будешь носить генеральские эполеты. А там, глядишь, и наместником Кавказа станешь, чем чёрт не шутит…

— …когда царь спит, — пошутил язвительно начальник штаба.

— Смотри, Алексей Александрович, не особо распускай свой язычок, а то ведь после таких шуточек и без головы можно остаться, — улыбаясь, пожурил Ермолов своего начштаба.

— Ну, без оной-то в генералы пробиться, я думаю, легче будет, — добавил опять с невинным видом ехидный полковник.

— Всё, всё, Алексей Александрович, старый ты вольтерьянец, топай к себе работать и не смущай тут молодёжь, яко змий, — смеясь, замахал руками Ермолов.

Когда невысокий, изящный и злоязыкий полковник лёгкой щеголеватой походкой покинул кабинет командующего корпусом, генерал показал рукой на стул Муравьёву.

— Садись, Николай, нужно поговорить, — начал Алексей Петрович. — Ты хорошо знаешь, что через пару недель мы двинемся в Персию с посольством. Тебе как квартирмейстеру предстоит нелёгкая работа. А чтобы ты её успешно выполнил, тебе не помешает получше знать как общую обстановку в этом регионе, так и более конкретно цели нашей миссии. Многие поручения я буду давать тебе напрямую, через голову твоего непосредственного начальника полковника Иванова. И соответственно докладывать об их выполнении будешь лично мне, и никому больше.