Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

Друзья засмеялись, а Иван Тюленев заявил:

— Моя стихия — кавалерия, мой учитель — Семён Будённый! Если вдруг снова начнётся война, я сразу же попрошусь на фронт и мой клинок не заржавеет.

Мерецков заметил, что, может, к тому времени, когда начнётся новая война, главную роль будет играть уже не кавалерия, а танки.

— Как тогда будешь воевать?

Тюленев не растерялся:

— Выпрыгну из седла прямо на танк!

Однако с назначением Мерецкову не повезло. По окончании академии его аттестовали на должность командира бригады. Месяц он провёл в отпуске в своём родном краю, вместе с женой Дуняшей помогал убирать в поле урожай. Отдохнул хорошо, и думалось ему, что приедет в Петроград и с новыми силами возьмётся за работу. А жене он сказал, когда она провожала его на станцию, что, как только в Питере ему дадут квартиру, он сразу же заберёт её к себе.

— Приедешь в Питер, и я тебя лично встречу на вокзале!

— Я бы хотела поехать вместе с тобой, — грустно произнесла Дуня. В её глазах он увидел тоску. — Что мне тут одной делать?

— Поможешь моим родным по хозяйству, — ответил Кирилл Афанасьевич. — Я бы взял тебя с собой, но где жить будешь?

— А если поселиться в гостинице?

— Так будет дороговато, а с деньгами у нас, Дуняша, негусто.

— Ладно, ты меня убедил, — улыбнулась жена, а когда поезд дал продолжительный гудок к отправлению, прильнула к мужу и поцеловала его. — Не шали там, Кирилл, с нашим племенем, знай, что у тебя есть жена. Девушек-то в Питере пруд пруди, а ты у меня красивый. — Голос у неё дрогнул.

Он успокоил её.

— Мысли у тебя, Дуняша, вредные. Человек я серьёзный, и никакая красавица меня не очарует, потому как краше тебя на всей Руси никого нет!

— Я тебе верю, Кирюша… — шепнула она.

— А без веры какая же любовь?..

Петроград встретил Мерецкова дождём и сильным ветром. Нева ходила ходуном, казалось, её серо-зелёные волны вот-вот выплеснутся на берег и затопят всё вокруг. Пока добрался до Отдельной учебной бригады, командование которой ему надлежало принять, весь промок.

— Вы бы с дороги отдохнули, подсушили свою форму, а завтра с утра приняли бригаду, — посоветовал ему старший начальник.

— Если не возражаете, я переоденусь и займусь делами.

— Пожалуйста, если есть желание, — пожал плечами старший начальник.

Бригаду Мерецков принял и был очень доволен. Со свойственной ему пылкостью он взялся за новое для него дело. Понять истину можно лишь тогда, когда приложишь к своей работе ум и энергию, ибо любая истина командира — это его первый шаг в неведомое, шаг к сердцам солдат, чтобы потом научить их тому, что потребуется на войне. Мерецков мечтал о том, когда в Отдельной учебной бригаде он поставит обучение и воспитание бойцов так, как это делается в академии, где он недавно учился. Вечером, уединившись в своём кабинете, он написал письмо жене.

После ужина Мерецков вышел из казармы и на почте опустил письмо в ящик. Дней через пять Дуня получит его и успокоится. Вернулся в бригаду весёлый. Дежурный доложил, что ему звонил из Военной академии Тухачевский.

— Вот его телефон, он просил позвонить в десять вечера. — Дежурный отдал Кириллу Афанасьевичу клочок бумаги с номером телефона.

Мерецков задумался: отчего вдруг ему звонил начальник Военной академии? «Не такая уж я персона, чтобы со мной имел дело видный военный деятель, — усмехнулся Кирилл Афанасьевич. — И всё же… Не вспомнил ли он, как и спрашивал его о неудачах Западного фронта при наступлении на Варшаву?..» Мерецков терпеливо ждал, когда наступит десять часов. День таял медленно, минуты казались вечностью. Наконец совсем стемнело. Сняв трубку оперативной связи, Кирилл Афанасьевич попросил дежурного телефониста соединить его в Москве с Военной академией и назвал номер телефона. «Наверное, придётся ждать долго», — огорчился Кирилл Афанасьевич. Но, к его удивлению, связь дали быстро.

— Тухачевский слушает! — зазвучал в трубке голос начальника Военной академии.

— Докладывает из Петрограда командир Отдельной учебной бригады комбриг Мерецков!

— Вы-то мне и нужны, — отозвался Тухачевский.

Его строгий голос не предвещал ничего хорошего. Так оно и случилось. Он заявил, что не согласен с назначением Мерецкова в Отдельную учебную бригаду и уже переговорил с главнокомандующим РККА Сергеем Каменевым, и тот дал своё согласие перевести комбрига в Западный — Белорусский — военный округ.

— Вы же боевой кавалерист, — звенел голос Тухачевского на другом конце провода. — Воевали в Гражданскую, даже были у товарища Будённого в Первой конной армии. И вдруг вас, бывалого конника, направили в учебную бригаду! — сыпал упрёками Тухачевский, хотя Кирилл Афанасьевич ни словом ему не возразил. — Так вы поедете в Белоруссию? Нам надо укреплять западную границу опытными людьми, а вы и есть такой командир.