Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

На другой день в штаб фронта поступила директива Ставки. Мерецков прочёл её, вызвал к себе генерала Крутикова и распорядился собрать в штабе генералов. Фот вскоре доложил, что военачальники собраны, нет лишь Щербакова: в Мурманске сильно метёт и он не может вылететь.

Маршал вошёл в штаб, и все встали, как по команде. Мерецков обвёл взглядом всех, кого пригласил на это совещание. Вот сидит командарм 19-й генерал Козлов (его армия потом вошла в состав 2-го Белорусского фронта), вид у него задумчивый, он то и дело платком вытирает нос, видно, простыл; рядом с ним — командарм 26-й генерал Сквирский (его армия пополнила 3-й Украинский фронт), он приглаживает ладонью волосы, затем устремляет взгляд на «президиум» совещания, где за столом сидят генерал Крутиков, член Военного совета Штыков, командующие родами войск. Командующий 32-й армией генерал Гореленко расположился рядом с командующим 7-й Отдельной армией генералом Глуздовским и о чём-то шепчется с ним.

— Ну что, дорогие мои однополчане, отчего вдруг все приуныли? — весело промолвил Кирилл Афанасьевич, хотя у самого на душе кошки скребли. — Я прочту вам сейчас директиву о расформировании нашего фронта, а затем обменяемся мнениями, как лучше её выполнить.

Директиву Мерецков прочёл твёрдым голосом, хотя ком подкатил к горлу и ему трудно было чётко произносить слова.

— Кажется, мы собрались с вами, дорогие мои соратники, в последний раз, — глухо проговорил маршал. — С пятнадцатого ноября Карельского фронта как такового не будет. Да, фронта не будет, — громче повторил он, — но останутся подвиги его бойцов и командиров на карельской земле, и народ будет чтить их, учить своих детей служить Родине так, как это делали мы. А мы громили врага, не щадя своей жизни, мужественно и бесстрашно шли в атаку и побеждали. Поверьте, дорогие товарищи, мне тяжело с вами расставаться, но я горд и счастлив, что мы с вами вписали в историю борьбы с фашизмом свои героические страницы. — Мерецков помолчал, собираясь с мыслями. — Хочу надеяться, что, где бы вы ни были, где бы ни воевали и куда бы ни забросила вас судьба, вы достойно пронесёте свои знамёна, будете дерзко и смело уничтожать врага. Помните, друзья, что самое лучшее, непобедимое оружие — это сила духа! И пусть эта сила не оставит вас в решающей схватке с врагом!..

Время бежало быстро, как горный ручей. В феврале 1945 года после окончания Крымской конференции союзных держав антигитлеровской коалиции — СССР, США и Великобритании — в Ялте Сталин вернулся в Москву. Вскоре он вызвал к себе маршала Мерецкова.

— Что, наверное, уже соскучился по горячей работе? — весело спросил он, перебирая на столе какие-то бумаги. — А я вот был в Ливадии и увиделся там с нашими союзниками по войне президентом США Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Черчиллем. Теперь оба они на белом коне: как же, приближается разгром фашистской Германии. Видимо, наши союзники считают, что они на равных с Красной Армией громят гитлеровские полчища. Как бы не так! Но мы не стали бросать им упрёки, хотя и открыли они свой второй фронт после того, как главные силы вермахта на советско-германском фронте понесли тяжелейшие потери и война перекинулась на запад, а там до Берлина рукой подать.

— Эти союзнички хитрецы, любят жар загребать чужими руками, — в тон вождю заметил Мерецков. — Тот же Черчилль. Хитёр, как старый лис, себе на уме…

— Но и мы, товарищ Мерецков, не лыком шиты! — возразил Сталин с улыбкой на усталом лице. — Об этом мы ещё поговорим. Вызвал я вас вот зачем…

Сталин поведал маршалу о том, что на Крымской конференции отдельным соглашением руководители трёх держав приняли документ о вступлении Советского Союза в войну с Японией через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны.

— Мы поставили нашим союзникам ряд условий, и они их приняли, — сказал Сталин. — Что это за условия? Сохраняется существующий статус Монгольской Народной Республики, Советскому Союзу возвращается Южный Сахалин со всеми прилегающими к нему островами, нам передают также Курильские острова, интернационализируется торговый порт Дальний, восстанавливается аренда на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР. Неплохо, правда?

— С вашим политическим опытом, товарищ Сталин, и не того ещё можно достичь, — улыбнулся маршал.

Сталин позвонил Антонову.

— У меня здесь находится товарищ Мерецков, так что приходите, будем решать его вопрос. — Положив трубку, он взглянул на маршала. — Теперь я могу сказать, куда вас пошлём. Будете командовать одним из фронтов по разгрому японской Квантунской армии. А для начала из состава Дальневосточного фронта Ставка выделит Приморскую группу войск, и вы вступите в командование ею.