Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Люди, как и реки, разные, и бурлят они неодинаково, — произнёс Юмашев. — Ну а если серьёзно, адмирала и наркома роднит то, что оба рождены для большого флота, для кораблей! Головко родом из казаков, но флот для него стал родной семьёй. Он сам говорил мне об этом. Я постараюсь не хуже адмирала Головко взаимодействовать с армейцами, Кирилл Афанасьевич, — заверил маршала адмирал. — Это дело чести флота, а она нам всем дорога!

До позднего вечера пробыл Мерецков на военном флоте. Договорились с Юмашевым о том, что он пришлёт в штаб фронта группу своих офицеров, чтобы обговорить все насущные вопросы, особенно по высадке десантов в японские порты…

В день Победы, 9 мая, Мерецков находился на пограничной заставе, где в форме рядового пограничника изучал границу с Японией, в бинокль разглядывая японские рубежи. Срочно вернулся в Ворошилов-Уссурийский, где состоялись торжества по случаю разгрома немецко-фашистских захватчиков. А уже 20 мая маршал встречал первые эшелоны с прибывшими войсками 5-й армии генерала Крылова. Был солнечный день, по морю пробегала лёгкая зыбь, всю ночь дувший с океана ветер к утру устал и прилёг у скал отдохнуть. Поезд, выпуская клубы пара, затормозил и остановился. Из вагона вышел на перрон генерал Крылов и молодцевато отдал маршалу рапорт.

— Рад тебя видеть, Николай Иванович, ты ведь старожил Дальнего Востока, и этим всё сказано! — Маршал крепко пожал ему руку. — Потерь в дороге не было? Ну и хорошо. А воевать твои орлы умеют. Они это доказали в боях под Одессой, Севастополем, в Сталинградской битве. А сейчас откуда прибыли?

— Из Восточной Пруссии, товарищ маршал, чтобы усилить вашу Приморскую группу войск! — На лице генерала засияла улыбка, было видно по всему, что он рад встрече с маршалом, которого давно знал и очень уважал.

— А я все эти дни ездил вдоль границы, был у моряков, изучал предстоящий театр военных действий, — усмехнулся маршал. — Ты, Николай Иванович, наверное, обследовал тут каждую тропу, когда служил. Сколько лет отмахал на Дальнем Востоке? Пятнадцать?

— Шестнадцать! — Крылов одёрнул китель. — «Штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни…» Эта песня и о нас, Кирилл Афанасьевич. Я ведь был здесь в Гражданскую войну, участвовал в штурме Спасска-Дальнего. В октябре двадцать второго года японские корабли покидали Амурский залив и бухту Золотой Рог, а мы, тогда краскомы, без боя вступили в город Владивосток. — После паузы Крылов добавил: — Военный человек не выбирает, где ему служить: куда направит начальство, туда и поедет. Так и я…

(В 1962 году Н. И. Крылову было присвоено звание Маршала Советского Союза. Мерецков, в то время помощник министра обороны по вузам, от души поздравил его: «Нашему маршальскому полку прибыло, Николай Иванович!» — на что Крылов, улыбаясь, ответил: «Двадцать один год я шёл к этому званию, и оно мне дорого!» Мерецков спросил, мол, почему двадцать один год? Крылов ответил: «В июне 1941 года я был полковником, а в 1962 году стал маршалом, вот и считайте…» — А. 3.).

Первый опыт передвижения войск по горно-лесистой местности Мерецков приобрёл в июне, когда в период таяния снегов в горах и разлива рек переходил через Сихотэ-Алиньский хребет: Чугуевская опергруппа перебазировалась до побережья Японского моря. По труднопроходимым местам войска совершили многодневный переход на 350 километров. «Из Владивостока мы приехали в бухту Ольга, а оттуда повернули к Сихотэ-Алиню, — вспоминал Кирилл Афанасьевич. — Во многих местах „виллис“ не хотел подчиняться. Приходилось вылезать, всем нам впрягаться в цепи или канаты и километрами тащить его на себе. Давно уже не приходилось мне заниматься такой физической работой. Помню, как-то раз набрели в горах мы на избушку. Радушные хозяева предложили отдохнуть на полатях. Но беспокоить их не стали. Завернувшись в бурку, я улёгся спать на полу, а утром, проснувшись, увидел, что около меня спокойно ходят куры, загнанные хозяйкой на ночь в избу. По подсчётам моего адъютанта, мы преодолели в те дни 300 километров горных троп».

Вскоре после этого марш-броска, когда Мерецков вернулся в штаб, ему позвонил начальник Генштаба генерал армии Антонов и сказал, чтобы он срочно вылетел в Москву: принято решение провести парад Победы.

— Вам надлежит, Кирилл Афанасьевич, ещё и готовить сводный полк Карельского фронта, — предупредил Антонов. — Этим сводным полком вы откроете парад. Так что ждём вас!..

У Мерецкова было мало времени. Он быстро собрался, оставил за себя начальника штаба Крутикова и рано утром 11 июня вылетел в столицу. Сидя в «Дугласе», он мысленно наметил, чем займётся в первую очередь, когда приземлится самолёт. Но все его планы нарушились, едва он приехал в Генштаб. Поговорив о ситуации в Приморье, Антонов сказал маршалу, что в течение десяти дней тот будет участвовать в разработке предстоящей Маньчжурской операции на Дальнем Востоке. Кроме этого, Кириллу Афанасьевичу придётся заняться тренажем сводного полка Карельского фронта, готовя его к параду Победы.