Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Я передам свой фронт маршалу Жукову, — грустно ответил Рокоссовский, — но делаю это неохотно. Сами понимаете, фронтом я командовал не день и не два, изучил своих людей, кто и на что способен, и терять их мне нелегко.

Но всё получилось так, как решила Ставка. — А. 3.).

Совещание в Ставке закончилось на весёлой ноте. Сталин, подводя итоги, заявил:

— Я верю, что каждый из вас сделает всё на подопечных фронтах, чтобы с нового, сорок пятого года войска были готовы начать решительное наступление. Если нет вопросов, все свободны.

Мерецкова Верховный задержал, сославшись на то, что у него есть к нему вопросы.

— Садитесь, Кирилл Афанасьевич. — Сталин вскинул глаза на Молотова. — Вячеслав, ты тоже послушай, что нам скажет хитрый ярославец. — Он добродушно, как показалось Мерецкову, произнёс эти слова.

Кирилл Афанасьевич сел. Он не ожидал, что Сталин задержит его, но особого беспокойства это у него не вызвало. Сталин раскрыл свою записную книжку.

— Скажите хотя бы коротко, как встречали простые норвежцы солдат и командиров Красной Армии, когда они перешли границу, преследуя фашистов? Не было у наших бойцов каких-либо конфликтов с населением тех городов и посёлков, куда они входили?

— Какие могли быть конфликты! — воскликнул запальчиво Мерецков. — Ни одного! Я же докладывал вам, что норвежцы принимали нас с хлебом-солью, горячо выражали своё уважение и любовь. А во время боев с немцами норвежские патриоты всячески помогали выявить места в лесу и в пещерах, где прятались фашисты. И таких случаев было немало. Я привёз список тех норвежцев, кто особо помогал нам форсировать озера. Хочу просить вас, товарищ Сталин, наградить этих людей советскими орденами и медалями.

Верховный взял список, пробежал его глазами и передал Молотову.

— Посмотри ещё сам, надо всех этих патриотов представить к награде, — распорядился вождь.

Мерецков достал из папки ещё один документ и подал его Сталину, пояснив, что эту телеграмму он получил от министра юстиции Норвегии господина Вольда. «Я как член норвежского правительства испытываю желание, господин маршал, Вам как командующему этим фронтом принести мою искреннюю благодарность».

— Хорошая телеграмма, — одобрил Сталин, прочтя текст. Он отдал её Молотову. — Это по твоей части.

(Правительство Норвегии, в свою очередь, достойно оценило заслуги советских воинов-освободителей, наградив многих из них орденами и медалями. Высокая честь была оказана и маршалу Мерецкову: ему был вручён орден Святого Олафа. — А. 3 .).

— Ну а теперь поговорим о другом. — Сталин выбил из трубки пепел, положил её на стол и закурил папиросу. — Видимо, через две недели мы расформируем Карельский фронт, а Полевое управление фронта перебазируем в Ярославль. Всех достойных командиров сохраните, — предупредил вождь. — Они вам очень понадобятся.

Кирилл Афанасьевич заметно смутился. Он посмотрел на Молотова, потом упёрся взглядом в Сталина. Уж коль зашёл разговор о новых предстоящих сражениях, то могли бы ему сказать или хотя бы намекнуть, куда Ставка пошлёт войска Карельского фронта.

— Мне, командующему этим фронтом, вы можете что-то сказать? — спросил он Сталина.

— Не всё и вам надо знать! — оборвал его вождь. — В этом деле замешаны наши союзники по антигитлеровской коалиции. Так что потерпите, и я всё вам скажу, — уже мягче добавил Верховный.

Возвращаясь домой, Мерецков заехал в Генштаб и там в буфете увидел Жукова. Тот пригласил его к столику и рассказал такую историю.

В первых числах октября, когда Карельский фронт готовился начать на Крайнем Севере боевые действия, маршал Жуков прибыл в 47-ю армию, которая вела наступательные бои между Модлином и Варшавой. Армия несла большие потери, и командующий 1-м Белорусским фронтом генерал Рокоссовский был этим немало удручён. Это заметил и Жуков. Разглядывая на карте район, где шли тяжёлые бои, он спросил Рокоссовского, какова оперативная цель 47-й армии.

Рокоссовский объяснил, что Ставка потребовала её выхода на Вислу на участке Модлин — Варшава и расширения плацдарма на реке Нарев. Жуков резко возразил: целая армия будет поставлена под вражеский огонь, а задача не стоит и ломаного гроша. Рокоссовский согласился с ним.

Не долго думая, Жуков прямо из штаба фронта позвонил Верховному:

— Прошу вас, товарищ Сталин, дать приказ о переходе войск правого крыла 1-го Белорусского фронта и левого крыла 2-го Белорусского фронта к обороне. Этим мы сохраним жизнь сотням бойцов, дадим им хорошо отдохнуть после упорных боев, а также восполнить понесённые потери.