Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

— Лазутчики сообщают, голодает народ в Айрарате… Придется мне года на два все налоги и подати с населения сложить… Иначе совсем захудают черные люди и никаких доходов получать мы, их господа, не будем — ни с земель, ни с городов. Я ведь помню твои поучения, отче, как страной надо править… — озабоченно говорил Захарий.

В окно уже брезжил предутренний свет, когда утомленный гость поднялся со скамьи и, попрощавшись, отправился на покой. Но до самой заутрени так и не сомкнул глаз настоятель, обдумывая ночную беседу с Захарием. Дивился его зрелости суждений и твердому разуму, думал с умилением: «Сила Закарэ в ясной голове, здравом смысле и прирожденных военных способностях. И сколь велика любовь к отчизне! Но блистательность и отвагу воина надлежит укреплять мудростью правителя…» И снова вставала тревога у старого монаха за своего питомца, который приступал к великому делу освобождения родины…

Начиная освободительный поход, Захарий провел глубокую боевую разведку в долине Аракса. Затем, внезапно наводнив Ширак и Айраратскую равнину многочисленной конницей и подтянув осадные машины, он молниеносным приступом овладел Амбердом и начал осаду других крепостей и укрепленных городов. Несмотря на яростное сопротивление сельджукских гарнизонов, один за другим города и крепости переходили в руки освободителей.

Бурлил Ани. На перекрестках улиц, в крытых темных рядах, на паперти собора после богослужения собирались жители, жарко обсуждали события:

— Амберд взят приступом! Освобождены все пленные!

— И Бджни пал! Сегодня оттуда прискакали спасшиеся сельджуки!

— Амирспасалар уже подошел к Еревану!..

— А нашему епископосу Барсегу то не по вкусу! Ни единым словом не обмолвился о победах спарапета [2] Спарапет — полководец (арм.) . на проповеди.

— Наоборот, к послушанию призывал!

— А разве не знаешь, кум Погос, чему попы учат? Всякая власть, мол, от Бога…

— Выходит, кум Петрос, сам Господь эмира нам на шею посадил! — зубоскалили анийцы.

На паперть взошел незнакомый горожанин, отряхивая пыль с одежды. Видно, издалека прибыл человек, и не зря… Скинув папаху, он истово перекрестился, потом громко воззвал:

— Слушайте меня, анийцы! Я только что прибыл из Еревана и весть радостную вам принес! Великий спарапет все налоги и подати снял с городов и сел наших. Слава ему!

— Слава! — загремели в ответ анийцы.

Рядом с незнакомцем встал пожилой рамик.

— А мы не мужчины, что ли, анийцы?! И рук нет у нас? И топоров не найдется? Забыли, как отцы наши Фадлуна-эмира выгоняли? В Вышгород!

— В Вышгород! Гнать эмира! — бушевала толпа.

— В Вышгород!

…Цеховые старшины сидели у старого Тиграна. Большой опыт и былая слава народного вожака привели к нему в эти дни старшин анийских братчин.

— Не хитрое дело перед нами, друзья! — объяснял Тигран. — Эмир наш в ином положении, чем некогда был дядя его Фадлун. Помощи ему ждать неоткуда, атабек до сих пор зализывает раны после Шамхора. А эмиры в Арзруме и в Хлате сами за свои царства дрожат перед войсками христианскими…

По морщинистому лицу седого великана пробежала тень. Так и не захотел он называть имени обольстителя дочери.

— Да, на этот раз не помогут другие эмиры! А своего войска у него немного, — подтвердил шорник Микэл.

— Не сегодня-завтра подойдут к стенам Ани братья-освободители, — продолжал Тигран, — но мы сами должны распахнуть ворота города! Идите же, старики, в Вышгород, посоветуйте эмиру убраться подобру-поздорову из Ани, пообещайте сохранить ему и прислужникам его жизнь. Не надо отбирать у него и награбленного добра, пусть уходит в Двин, где еще держится его родич. Но царский дворец он должен сдать в полном порядке!

В горницу вошел Кюрех. С усмешкой на бородатом лице мастер прогудел:

— Все совещаетесь, старики! А народ Вышгород уже осаждает!.. И вам бы с ним надо быть!

Смяв стражу у внутренней ограды, вооруженная толпа ломилась в ворота Вышгорода. В воздухе стоял неумолчный гул:

— Уходи из города!

— Пока мы тебе шею не свернули!

— Уходи, пес шелудивый!

С крепостной стены испуганно глядела стража на тысячную толпу. Сам эмир с мрачным видом сидел на ковре в зале с фонтаном. «И трех дней не продержаться в Вышгороде, как только подойдет Аллахом проклятый Захир! А об обороне всего города нельзя и помышлять!» — прислушивался эмир к несмолкающим крикам. И когда во дворец явились старейшины города, он немедленно согласился на все их предложения. Той же ночью, навьючив всяческим имуществом сотню верблюдов, эмир покинул город, вместе с ним выехали и все наемники. Караулы на стенах и у ворот заняли вооруженные горожане.