Александр Марков - Атаман Метелка

Дондуков попридержал коня.

«Всем войском мы их не настигнем», — понял полковник. Он подозвал офицера. Слез с седла и тут же написал депешу в Астрахань:

«Нагнал я выше Черного Яра у урочища Тонкеля злодеев с двести, думаю, и государственный возмутитель здесь, которые вверх по Волге следуют к шелковым заводам, почему я, выбрав из своего войска самых лучших лошадей, послал триста человек о двуконь…»

Офицер взял бумагу. Полковник хотел было удержать его и дописать, что сам возглавит команду, но только махнул рукой. Дондуков поправил черкесское седло с золотой оковкой, вскочил в него, надвинул на брови бобровую шапку с желтым околышем и гикнул. Пегий жеребец вырвался вперед. Сзади раздался дробный перестук копыт, словно град по сухой стерне.

Проскакал с версту. Казаки были уже рядом. Видно, как ветер срывает с морд лошадей пену, как настегивают казаки их потные бока. Но вот сбоку налетел густой, пепельно-серый степной смерч, высоким крутящимся столбом закрыл беглецов, покружился на одном месте и понесся в сторону Волги. Растаяло пыльное облако. Впереди никого не было видно. Казаки исчезли. Словно вихрь закрутил их вместе с вырванными кустами бурьяна и унес, как сухую колючку, в бешеном воздушном водовороте.

Дондуков, насупив брови, вновь приблизил к глазам подзорную трубу. Увидел: на кусте колючки качалась казацкая шапка. Видно, вихрем сорвало. Все же подъехал ближе. За кустами темнело русло усохшего ручья. На дне храпела запаленная лошадь. Рядом лежал казак, зажав в руке рукоять плети.

Дондуков приказал влить ему в рот воды. Ножом разжали стиснутые зубы. Казак открыл глаза, огляделся и прошептал:

— Попался!

Дондуков, горя нетерпением, тормошил его:

— Где остальные? Где атаман? Куда делись?

Князь говорил по-русски, казак понял его и махнул вдоль ручья рукой:

— Туда подались. Их не нагнать. Нам пятерым атаман велел для отвода глаз скакать ровной степью… Мы сюда свернули, когда вихрь налетел, да вот лошадь моя не сдюжила…

— А где самозванец? Злодей Пугач куда делся? — уже кричал Дондуков и бил казака плетью.

— Не знаю, — хрипел казак, — с нами не было…

— Кто же вел вас?

— Атаман Заметайлов.

Азарт погони сразу погас. Счастье не заарканишь. Мало ли всяких атаманов. За каждым не угонишься. А за голову самозванца будет награда, и немалая… Дондуков отстегнул кожаную бутылку от седла и стал с жадностью глотать нагретый солнцем кумыс.

Урочище Джар-Булак встретило угрюмым шелестом сухих прибрежных камышей. На выбитой от камыша чистине дымил костер. Обрадовался Заметайлов: значит, батюшка уже здесь. Подъехал ближе и увидел, что у берега расположилась партия черноволосого есаула. Заметайлова удивило и обеспокоило, что батюшки-государя здесь не оказалось. А ведь уговор был. Зато есаул доволен. Оглядываясь вокруг, он приговаривал:

— Горевать рано, место привольное: топливо, вода, дичи всякой, корм есть — чего не ждать? Вот коли бы где на песках довелось аль среди голого места, тогда все одно пропадай. А здесь отсидимся.

— Тебя как звать? — спросил есаула Заметайлов.

— Кузьмой при святом крещении нарекли.

— Так вот, Кузьма, не сидеть мы сюда приехали. Может, где государь-батюшка нашей помоги ждет. Если бы не беда какая, давно бы ему здесь быть. Обождем еще день.

Через два дня повел Заметайлов своих людей в сторону Большого Узеня. Думал, может, ослышался, когда совет держали, и вместо Большого пошел к Малому Узеню. Во все стороны посылал разъезды. Два человека, отправленных к Чартаклинскому урочищу, вернулись на взмыленных лошадях. Молодой курносый парень, которого звали Петруха Поводырь, скороговоркой начал говорить что-то о солдатах.

— Да не спеши ты, трещишь как сорока на ветру, — одернул атаман. — Ты говоришь, сколько этих собак было?

— Человек пять гусар, о двуконь, все мы хорошо разглядели, правду я говорю? — обернулся к старому сивоусому казаку, с которым вместе были в разъезде.

— Истинно так, — поддакнул казак.

— А вы близко ли подъезжали? — пытливо посмотрел на них Заметайлов.

— А то нет?! — тряхнул головой курносый. — Мы и шапки по-киргизски вывернули, чтоб не так в глаза бросались с первого разу. Это недалеко от дороги было, у старых мазаров. Подобрались мы к ним сзаду. Нам-то их видно, а им за мазарками не видать… Кони все на приколах, важные кони. Только заморенные крепко. У стены пики поставлены, ружья при каждом да тесаки. Видно, притомились сильно, лежат в тени, отдыхают… Только хотели мы отъехать, да саврасый, прострели те брюхо, как заржет, те и встрепенулись… Хорошо, успели мы выстрелить по разу. Одного наповал, а те на коней — и ну ходу. Думали, за нами будут гнаться, а они от нас…