София Волгина - Екатерина Великая. Греческий прожект

Знал бы Светлейший князь, каковую роль сыграет следующий фаворит императрицы, вестимо, не обошелся бы так со Стрекаловым…

Как бы то ни было, князь Григорий Потемкин, коий прежде сам рекомендовал Екатерине молодых кавалеров, теперь находился на Дунае и о новом фаворите императрицы позаботились, окроме ее подруги, графини Анны Нарышкиной, еще и его недоброжелатель – тщедушный князь Николай Иванович Салтыков, воспитатель внуков Ея Величества. Худощавый, среднего роста, двадцатидвухлетний секунд-ротмистр конной гвардии Платон Александрович Зубов был красив, отменно здоров и силен. В тот же вечер, когда Дмитриев-Мамонов получил отставку, к Анне Никитичне Нарышкиной явился, как уговорились, Платон Зубов. Сюда же прибыла и императрица, якобы ненароком. Зубов был так очаровательно скромен и обходителен, что Екатерина решилась на окончательный выбор.

И для чего, как ее наставляет Никитична, не имея супруга, она не может завести сердечного друга, в то время, как другие монархи, при живых женах, заводят побочные отношения и даже семьи? Как раз на днях она получила депешу от Воронцова, который, поведал ей скандальную историю о прусском короле Фридрихе-Вильгельме, коя весьма позабавила ее. Воронцов писал, что в Лондоне пронесся слух, будто бы король прусский, влюбясь в некую девицу Фос, хочет сделать ее супругой левой руки, обвенчаться с ней, оставляя себе и нынешнюю королеву с ее титулами. Да-а-а-а, занятно, ничего не скажешь! Слава Богу, Он миловал ее не увлекаться женатыми мужчинами, благо холостых в ее окружении предостаточно!

В следующий раз, вечером, в конце июня, она, с помощью Никитичны, «нечаянно», встретилась с Зубовым в Царскосельском парке. Поговорив некоторое время с почтительным конногвардейцем, она предложила ему осмотреть неподалеку мавританскую баню, представлявшую собой точную копию бани турецкого султана. Интимная обстановка турецкой мыленки способствовало тому, что они оставались там наедине некоторое время.

На следующий день, стало быть, Зубов стал флигель-адъютантом, а еще через сутки он обнаружил в ящике своего письменного стола сто тысяч рублев золотом и двадцать пять тысяч ассигнациями. Дабы представить нового фаворита близким друзьям, императрица Екатерина Алексеевна пригласила его в Эрмитаж поиграть с ней в карты. В непринужденной обстановке, Платон Зубов, на удивление, не в пример предыдущим любимцам, быстро освоился: смеялся, разговаривал, даже отпускал шутки. Сей манере поведения, при первом его посещении Эрмитажа, научила его Анна Никитична Нарышкина, прекрасно знавшая характер и пристрастия государыни. Екатерина наблюдала за ним. Он все более нравился ей, особливо, покорили его веселые шутки. Сей веселостью он кого-то ей сильно напоминал…

Когда игра закончилась, и пришло время удалиться, никто особливо не удивился, что Екатерина направилась в свои покои под руку с Платоном Зубовым. Екатерина намерено демонстративно проделала оное, зная, что весьма скоро о новом любимце узнает Александр Мамонов. Екатерине весьма хотелось «порадовать» его.

Утром следующего дня, как было заведено, почти все первые лица империи собрались в приемной Зубова. Здесь были Николай Салтыков, Александр Нарышкин, Александр Вяземский, Николай Архаров, Александр Самойлов, Александр Безбородко и другие князья, графы и генералы. Зубов появился пред ними с надменной, но ласковой улыбкой…

Записки императрицы:

Платон Александрович Зубов имеет большое семейство. Промеж них самые приятные – его младший брат Валериан и красавица – сестра Ольга.

Семейство Нарышкиных, на сей раз скромно праздновало день рождения Марии Алексеевны, жены их старшего сына Александра, понеже она находилась на последнем месяце в тягости и часто недомогала. Гостями были лишь брат Льва – Александр Александрович и его жена Анна Никитична. Остальные все были членами семьи графа Льва Александровича и графини Марины Осиповны. Присутствовали здесь и их дочь Екатерина Львовна с мужем Юрием Головкиным. Она тоже была на сносях и тоже неважно себя чувствовала. Вторая дочь хозяев, Наталья Львовна с мужем Иваном Соллогубом возились с пятилетним сыном Александром, тщась успокоить, разошедшегося от общего внимания, дитятю. Наконец, призвав его няню, родители отправили его спать. Младшие, незамужние еще дочери Нарышкиных – Мария, Анна и Елизавета токмо исполнили своим родным романс под звуки музыки арфы, на которой прекрасно играла, изрядная сочинительница музыки, Мария Львовна.