Франтишек Кубка - Избранное

А сам черноволосый Ясон, пфальцграф рейнский, избранный королем чешским, молодой предводитель Протестантской унии {1} 1 Протестантская уния — союз немецких протестантских государей, созданный в 1608 г. пфальцским курфюрстом Фридрихом IV (1574—1010), отцом Фридриха V Пфальцского, Зимнего короля. германских князей, «Dear [1] Дорогой (англ.) . Фредерик» леди Бесси, с разрумянившимся лицом скакал навстречу резкому ветру, задувшему с окутанных тучами гор. На холмистые равнины и деревянные домишки за Миттертайхом, на черную гладь прудов и возделанные поля, на низкие перелески и извилистую речку, серебрившуюся над опавшими вербами, опустилась серая беззвездная ночь. Сквозь мглу пробивался один-единственный огонек. Это стража у въезда в Вальдсас {2} 2 Вальдсас (Вальдзассен) — поселение, в древности и в 1385—1524 гг. принадлежавшее чешской короне; затем перешло во владение немецких государей (пфальцграфов рейнских, герцогов баварских), ныне — в ФРГ. разожгла костер, чтобы указать путникам дорогу.

Ветер хлестал всадника по лицу и глазам. Черные и мечтательные, они так нравились леди Бесси, и Фридрих сознавал это. Он натянул на лоб широкополую шляпу с ослепительно белыми страусовыми перьями, чтобы защитить глаза. Еще позавчера из них в самом деле едва не брызнули слезы. Только хлесткий ветер с чешской стороны был тогда совершенно ни при чем!

В жарко натопленной зале амбергского замка, той самой, где двадцать три года назад Фридрих появился на свет, прямо перед ним сидел в кресле граф Вратислав Фюрстенберг {3} 3 Вратислав Фюрстенберг (ум. 1631), ландграф — президент имперского придворного совета в Вене. и стегал его словами, звучавшими как удар узловатого бича. Сам император Фердинанд II послал Фюрстенберга к Фридриху с последним настоятельным призывом тщательно взвесить свое намерение отправиться в Чехию и отказаться удовлетворить просьбу взбунтовавшихся чешских сословий. Посланец Фердинанда говорил на австрийском диалекте, которого Фридрих терпеть не мог. Речь Фюрстенберга с виду была любезной, а по сути злобно угрожающей. И пугал он не только войной и императорской анафемой, но еще и вечным проклятьем, которое неминуемо обрушится на всякого, кто осмелится посягнуть на законы светские и божественные.

— Великий Цезарь, — наставлял граф, — трижды отвергал подносимый ему венец! А вы, вы сразу же поспешили дать согласие, едва вам предложили! Но не надейтесь на посулы этого турецкого прихвостня Габора Бетлена {4} 4 Габор Бетлен (1580—1629) — князь Трансильвании, король Венгрии (1620—1621); 14.10.1618 г. заключил конфедерацию с восставшими против Фердинанда II чешскими сословиями; активный участник антигабсбургского движения и Тридцатилетней войны, союзник антигабсбургской коалиции. и не обращайте напрасно свой взор к тестю Якову английскому, этому льстивому Соломону! С моим повелителем, императором и королем Фердинандом Вторым, сам господь бог!

Однако перед лицом столь грозных предостережений Фюрстенберга пфальцграф Фридрих показал себя одновременно и прекрасным Адонисом, и храбрым Ахиллом, и мудрым Одиссеем, то есть именно таким, каким воспевали его стихотворцы во время торжественного венчания в Лондоне. А было ему тогда всего шестнадцать лет. Теперь же, уставившись на собеседника обольстительными и немного насмешливыми глазами, этот Адонис, подобно Ахиллу, возразил, что рыцарю пристало держать слово, данное перед рыцарями, и, проявив Одиссееву мудрость, солгал, что не дал еще согласия принять чешскую корону, но направляется всего лишь для встречи с депутацией чешских сословий:

— …что и соблаговолите передать вашему эрцгерцогу!

Фюрстенберг потрогал эспаньолку. Он предпочел не расслышать неуважительного тона в обращении «эрцгерцог» — тут уже не было ни изысканности, ни благородства, ни мудрости, а прозвучало всего лишь спесивое пренебрежение. Пожав плечами, граф поднялся и, расшаркавшись, по-иезуитски неслышно выскользнул из залы. Но едва за ним затворились двери, смертельная тоска навалилась на юного Адониса-Ахилла-Одиссея. В духоте жарко натопленной залы его бил озноб. Грудь теснили рыдания, в носу запершило, глаза увлажнились. Да стоит ли в конце концов чешская корона страданий земных и мук вечных? Не придется ли ему потерять в погоне за ней и свой Пфальц и шапку курфюрстов? И удастся ли закончить заложенный в Гейдельберге дворцовый парк?

Но леди Бесси, укладываясь на ложе в мрачном амбергском замке, увещевала супруга: