Франтишек Кубка - Избранное

Наступило жаркое лето, когда распространился слух, что курфюрст послал в Чехию двух придворных, чтобы вести переговоры о мире с графом Траутманнсдорфом, императорским послом. Доктор Хоэ проповедовал в храме Девы Марии о необходимости всеобщего мира. Господин Николаи размышлял, что же теперь будет со шведско-саксонским союзом. Оксеншерна во Франкфурте перестал уповать на саксонскую верность и днем и ночью вел переговоры с французами. Господину Николаи в Дрездене он велел навестить курфюрста и пригрозить ему. Так как угрозы не помогали, он отдал приказ Банеру вторгнуться в Чехию. При этом господин канцлер преследовал две цели. Подействовать на переговоры в Литомержицах и вынудить нового генералиссимуса, императорского сына Фердинанда III, короля венгерского и чешского, отказаться от осады Регенсбурга.

Господин Николаи посетил курфюрста Иоганна Георга и призывал его письменно и устно принять участие в чешском походе.

— Не исключено, — сказал Николаи, — что Оксеншерна мог бы силой принудить Саксонию выполнять свои союзнические обязательства.

Иоганн Георг, однако, не отозвал свою мирную делегацию из Литомержиц, но приказал своим войскам двинуться в Циттау и перейти чешские границы.

— Разрешите мне отправиться в Чехию с вашими войсками, — просил Иржи господина Николаи, как когда-то просил Фридриха.

— Не могу отказать вам в вашей просьбе, — сказал господин Николаи, несколько раздосадованный. — Вы возьмете с собой в Циттау письмо к генералу Банеру.

Иржи снова прощался с Яной. Она хотела следовать за ним, но Иржи не разрешил ей.

— Скоро ты приедешь ко мне, — сказал он.

Яна заплакала:

— Ты уезжаешь весело, как на свадьбу.

— Я должен, — ответил Иржи.

Тяжело солдату иметь жену!

Пани Катержина благословила отъезжающего.

— Когда вы приедете в Белую, выгоните всех, кто там хозяйничает, и оставайтесь хозяйничать сам. Вы с Яной наследники покойного Берки, — напутствовала она Иржика.

Он выехал утром и к ночи уже стоял перед Банером в Циттау.

— Я уже слышал о вас, — сказал маршал. — Хотите вы вступить в полк пана Вацлава Вилима из Роупова или поступить в распоряжение господина квартирмейстера Павла Каплиржа?

— У меня только одно желание — вступить в Чехию!

— Вы останетесь при мне.

А потом все было снова точно сон. Ночью кавалерия Банера перешла через чешские горы. Утром они вступили в Литомержице. Вся мирная конференция разбежалась. Траутманнсдорф скрылся в монастыре в Доксанах. Так почтительно докладывал генералу Банеру литомержицкий бургомистр.

— Черт вас возьми вместе с Траутманнсдорфом! Я велю всю вашу берлогу разрушить и спалить, — кричал Банер. — Вы заплатите контрибуцию за то, что лизали задницу Траутманнсдорфу!

Иржи стоял на площади. Она была широкой и светлой и окружена аркадами. Народ толпился вокруг солдат. Многие спрашивали, почему сюда пришли шведские войска и что здесь в Чехии делают пан из Роупова и пан Каплирж. Или же пан Заруба из Густиржан, подписывающий приказы в качестве гражданского комиссара.

— Мы их не знаем. Не помним никого из них. Почему они не остались там, где были?

— Мы возвращаемся на родину.

— Нам хочется есть. Вы принесли нам хлеб?

— Мы пришли вас освободить!

— Тут уже были саксонцы, чтобы нас освободить… Арним тут командовал, все разграбил, а потом удрал. А мы остались. Император нас наказывал за то, что мы поддерживали саксонцев. Вы тоже принесете нам свободу, а потом уйдете?

— Мы-то уж останемся!

— Не верим!

Никто не радовался встрече со шведскими войсками и с чешскими дворянами. Не звонили колокола. Не было торжественных процессий в честь славного генерала Банера.

А чешские полковники и капитаны все разбежались. Хотя бы ненадолго взяли отпуска, чтобы посмотреть на свои замки и владения, находившиеся в пределах досягаемости. И там их никто не приветствовал. Хотя новые управляющие и старосты им кланялись, но в глазах их был страх. Над воротами замков были вытесаны из камня новые гербы. Эти гербы снова надо убрать!

— Доставайте денег, — приказывали паны управляющим и старостам. — Наши рейтары вам помогут.

По деревням пошел стон. Начался лютый грабеж. Священники выходили на площади и призывали свою паству к верности:

— Не давайте запугать себя! Откуда пришли, туда они и уйдут! Еретикам в Чехии не хозяйничать!

Там, где чешские паны привозили с собой проповедника, было еще хуже. Папист и лютеранин вели религиозные диспуты, а верующие побивали друг друга камнями.