Кондратий Татаришвили - Мамлюк

Две недели спустя, Тантави, оставив в Сайде гарнизон, вернулся с отрядом в лагерь у Хайфы.

Продолжая так успешно начатые операции по ликвидации турецких гарнизонов, успевших после отхода Абу-Захаба снова закрепиться в важнейших пунктах ливано-палестинского побережья, Али-бей в сентябре обложил с суши Яффу. Осада ее закончилась 11 февраля 1773 г., когда комендант, оказавшись перед лицом почти полного истощения запасов продовольствия, согласился сдать крепость.

А еще через некоторое время Али-бей, собрав все бывшие под рукой силы, двинулся на юг — в сторону Египта.

22 апреля 1773 г., уже на египетской территории, в первом бою у Салихиа, его маленькая армия, ввиду его внезапной болезни руководимая все тем же Тантави, отбросила со значительными потерями почти вдвое ее превосходившее ударное ядро войск Абу-Захаба. Назавтра после неудачи силы этого последнего почти утроились, и тем не менее завязавшийся утром 24 апреля второй бой у Салихиа, вероятнее всего, кончился бы победой Али-бея, если бы не еще одна измена — на этот раз роковая: в решающий момент пешие магрибские наемники, составлявшие центр его армии, перешли на сторону врага.

Геройская гибель двух поредевших крыльев маленького войска лишь очень ненадолго смогла отдалить наступление неизбежного конца. И тогда-то Али-бей совершил свой самый большой и самый красивый подвиг, завершивший его гордо прожитую жизнь: сказав, что не покинет поли сражения, он приказал своим приближенным немедленно отступать и, дав им поцеловать на прощание руку, остался в шатре. И с ним десять его юных пажей-мамлюков, верных суровым предписаниям одного из самых странных, самых непонятных кодексов чести — мамлюкского.

Они исполнили свой долг до конца, и присланный вскоре Абу-Захабом кьайа смог войти в шатер лишь после того, как явившиеся с ним тридцать конвойных, потеряв несколько человек убитыми и ранеными, сломили ожесточенное сопротивление мальчиков-героев. Слабый, больной Али-бей встретил посланцев своего нареченного сына с оружием в руках. Первый, кто рискнул приблизиться к нему, был положен с одного взмаха. Два других удара вывели из строя еще двух смельчаков. Вынужденные прибегнуть к огнестрельному оружию, нападавшие двумя почти в упор сделанными выстрелами ранили своего страшного противника в правую руку и бедро. Но он продолжал сопротивляться левой рукой и успел ответным выстрелом ранить кьайю, прежде чем удар сабли, обезвредивший и эту руку, лишил его чувств и поверг наземь. Когда его в этом состоянии доставили в шатер Абу-Захаба, тот не выдержал и заплакал.

Перевезенный в Каир Али-бей прожил еще неделю и умер в, своем дворце 2 мая (по Джабарти — 8 мая) 1773 г. либо от полученных ран и усилившейся горячки, как это утверждает Луизиньян, либо от действия яда, как гласит другая версия.

Али-бей эль-Кебир унес с собой тайну своих последних мыслей. Но у каждого, кто задумается над его судьбой, не может почти сама собой не возникнуть уверенность, что, умирая, он, как и тысячи и тысячи мамлюков до него, как и герой повести Уиараго, мучительно думал о горькой участи мамлюкской, об отнятой у него прекрасной, далекой родине.

Гоми — злак вроде пшена, а также каша, приготовленная из него.

Чалам-калами (груз.) — выдолбленная тыква, служит сосудом для питья.

Чоган (груз.) — деревянная лопаточка.

Батоно (груз.) — сударь, господин; обычное в грузинской разговорной речи обращение.

Квеври (груз.) — врытый в землю кувшин для хранения вина.

Тариел — герой поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Имя его — синоним мужества и благородства.

Окрибед — житель Окриби (одного из районов Западной Грузии).

«Мравалжамиер» — традиционная грузинская застольная песня.

Дэв (груз.) — мифическое существо, воплощение силы.

Марчили — грузинская серебряная монета.

Архалук (груз.) — национальная верхняя одежда.

Пачичи (груз.) — чулки из шерстяной домотканной материи.

Эфути — старинная книга, содержавшая астрономические и метеорологические сведения.

Карабадини — старинная грузинская лечебная и гадательная книга.