Исаак Мостов - Дорога к крылышкам. Как новый репатриант стал израильским лётчиком

Смешно, в Советском Союзе я не мог стать лётчиком потому, что был евреем с родственниками за границей, а в Израиле – потому что был новым репатриантом… Но вот что-то изменилось в этой формуле парадокса, и я еду на проверки и отбор в Лётную школу… Неужели передо мной открываются шансы на воплощение уже давно забытой детской мечты?

Я чувствовал себя, как путешественник на маленьком каяке без вёсел в середине бурного потока, который несёт меня по воле высших сил в неизведанное… Одно я понимал чётко: у меня сейчас два выбора – крепко-накрепко держаться за бортики каяка и дать потоку событий вести меня вперёд, к далёкому шансу воплотить мечту детства или, оставив лодку, прыгнуть в воду, которая непонятно как и куда меня вынесет, но уже без этой лодки…

И я принял для себя решение – остаться в лодке и сделать всё, чтобы преуспеть в новом направлении и «получить удовольствие». Ведь шансы на то, что я пройду проверки и отбор, невелики, даже очень, так что мне сейчас зря волноваться?..

Минибус высадил нас у одного из длинных бараков в центре барачно-палаточного городка, коим был Тель Ашомер, – в прошлом военная база Британской империи в Палестине, а с первых дней Израиля центр призыва новобранцев ЦАХАЛа. Британский военный госпиталь, который был частью военной базы, превратился в гражданский госпиталь, который все звали тоже Тель Ашомер, а к базе прилегали ещё разные отделения медицинских подразделений ЦАХАЛа и Минздрава Израиля. Вид этого большого конгломерата старых бараков, малоэтажных зданий и складов был невесёлым, но в нём кипела жизнь, которая била ключом – по голове каждого зазевавшегося…

Командование над нами взял коренастый старшина – выходец из арабских стран, что явно прослушивалось в его акценте и нецензурном лексиконе. Под его зорким оком и едким языком мы – группа призывников, которые ещё должны были завершить отборочный процесс для определения подходящего для каждого из нас рода войск и назначения в будущую учебную часть, – прошли первый этап превращения мальчиков в солдаты. Для начала нас сфотографировали и взяли отпечатки пальцев, выдали каждому свой личный армейский номер, выбитый на алюминиевых жетонах, – один на шее и два для ботинок, а затем вещмешок (который назывался термином, пришедшим из британской армии, на основе которой когда-то строился ЦАХАЛ, – китбэг) и обмундирование: 2 пары штанов и рубашек зелёного цвета, ботинки, 2 пары серых шерстяных носков и нижнего белья, ремень, берет и мыльно-рыльный пластиковый набор (для тех, у кого нет такого дома). Стричь меня не надо было – на призывной пункт я явился уже с короткой причёской. Переодевшись, я взглянул в зеркало, которое так любезно стояло в раздевалке с девизом: «Солдат! Поправь выправку!» – и не узнал себя: на меня смотрел незнакомый мне парень в форме, похожий на зелёного птенца… И только широкая улыбка, от уха до уха, придавала этому натюрморту признаки жизни…

Следующим событием моей армейской жизни стал обед в солдатской столовой. Тель Ашомер был не просто армейской базой – это был перевалочный пункт, вокруг которого скопились тыловые службы. Текучка здесь была огромной: здесь ежедневно призывались, демобилизовывались, переопределялись тысячи солдат и офицеров ЦАХАЛа. И столовых здесь было несколько – для разного рода населения. Некоторые для своих – тех, кто проходил службу на самой военной базе, другие – для тех, кто только проходил через неё. И, конечно же, они делились на офицерские и солдатские… Продукты во всех столовых были одинаковы, и теоретически результат должен был быть одинаков или похож во всех столовых. Но в реальности качество и методы приготовления пищи и её подачи, не говоря уже о благоустроенности самих столовых, разнились существенно. Конечно же, для «своих» старались больше, чем для «проходящих». И недаром многие новобранцы предпочитали вместо похода в солдатскую столовую очередь в «Шекем 8 8 «Полевые» отделения израильского «Военторга» – кроме сравнительно больших магазинов в городах, в каждой мало-мальской военной базе было несколько отделений «Шекема», где можно было купить соки, газировку, шоколадки и печенье разных сортов. Спиртного там не продавали – даже пива. », отделения которого находились на территории базы, или в киосках и ларьках за её воротами. Так как лишних денег у меня не было, то выбор для меня был прост – армейская еда, солдатская столовая…

Может быть, потому, что я был уже основательно голоден, или потому, что я хорошенько помнил рассказы отца про его армейские будни, но я умял всё, что мне положили в тарелку, не обращая внимания на удивлённые взгляды моих товарищей за столом. Некоторые из них только поковырялись в своих тарелках, скорчив мину, как будто их лично обидели…