Исаак Мостов - Дорога к крылышкам. Как новый репатриант стал израильским лётчиком

Когда я вернулся домой, в Иерусалим, и рассказал родителям о том, что было в Тель Ашомере, в комнате на несколько минут воцарилась тишина.., которую прервал резкий окрик моего отца: «Я не согласен!» – и последовавшая за этим ссора… Это был обычной спор поколений, в котором я апеллировал двумя тезисами: «Тебя никто не спрашивал» и «Это моя жизнь»… Пока отец не вбросил джокера: «А ты о нас подумал? Если погибнешь в море, у нас даже могилки не будет!» На это у меня не было готового ответа, и мы прекратили ссориться… Но 25 июля 1974 года я пошёл призываться в Школу морских офицеров ВМФ Израиля.

На моих одноклассников мой визит в Тель Ашомер и повестка на ранний призыв произвели должное впечатление, и они стали замечать моё существование в школе…

Маленький дворик Иерусалимского военкомата кишел и гудел призывниками и провожающими, когда какой-то авторитетный человек в зелёной форме с зычным голосом и мегафоном стал наводить порядок и выкрикивать имена. Каждый, чьё имя он выкрикивал, поднимал свои вещи – кто рюкзак, кто сумку – и поднимался на борт одного из поджидающих напротив ворот военкомата автобусов. Авторитетный человек продолжал выкрикивать имена, толпа в военкоматском дворике редела, а меня не вызывали… Авторитетный человек в форме закончил своё выступление пожеланием удачи призывникам, автобусы закрыли двери и начали движение в сторону выезда из города, а во дворике остались я и трое призывников, имена которых названы не были…

Ощущение было не из приятных… «Что произошло? Неужели отменили мой призыв в Школу морских офицеров? За что?» – в голову лезли разные мысли, ни одна из них не радостная…

Но раньше, чем я успел решить, что делать и кому что сказать, авторитетный человек обратился к нам, назвал наши имена и сказал, что нам предстоит вторично пройти кое-какие экзамены в военкомате и что нас просят пройти в определённый кабинет.

Мне выдали экзамен по знанию иврита – тот, который я провалил год назад… Тогда моего знания языка хватало для устного общения на базаре или в продовольственном магазине, ивритские тексты «без точек 7 7 В иврите нет гласных букв. Гласные звуки обозначаются точками и чёрточками над, под или слева от согласных, но в печати обычных книг, газет, да и в частной и деловой переписке «точками» не пользуются, что требует определённого знания языка для того, чтобы правильно прочитать написанное. » я читал с трудом… Теперь же я знал язык уже получше, хотя запас слов и скорость чтения, конечно же, оставляли желать лучшего… Поэтому я немного волновался, начиная этот повторный экзамен… Но два года на последней парте в гимназии и усилия, вложенные мэрией и нашими учителями в специальную программу для новых репатриантов, сделали своё, и мое настроение в конце экзамена было заметно лучше, чем в его начале…

Через полчаса после завершения тестов во дворик вышел офицер и назвал моё имя. Когда я подошёл, он, без всяких предисловий, сообщил мне, что я сдал свой экзамен и направляюсь вместе с другой группой призывников в Тель Ашомер. Там мне предстоит пройти процесс призыва и дополнительных проверок, на этот раз в Лётную школу ВВС.

Вот это да… Это было абсолютно неожиданно! Немного оправившись от шока новостей, я нагло спросил: «А что со Школой морских офицеров?» И офицер, видя, как шок от только что мне сказанного отражается на моём лице, ответил мне: «Не волнуйся, если не пройдёшь проверки на лётчика, успеешь на следующий отбор Школы морских офицеров» – и отправил к минибусу, который уже поджидал у ворот…

Час с небольшим, который наш микроавтобус ковылял на спусках по дороге из Иерусалима в Тель Ашомер, дал мне немного времени на размышления о новом положении, в которое я попал без всякой моральной подготовки…

Лётная школа ВВС… «Попасть в лётчики» было пределом мечтаний любого теплокровного и здорового израильтянина призывного возраста. ВВС пользовались особой славой, а лётный состав ВВС был элитой из элит… Некоторые из моих одноклассников получили повестки на проверки и отбор в Лётную школу, которые проводились в Тель Ашомере. Мало кто их проходил успешно, но те, кому это удалось, становились предметом уважения учителей, восхищения девушек и белой зависти товарищей. До этого момента попасть в Лётную школу было для меня утопией, недосягаемой мечтой, о которой я мечтал, будучи несмышлёным мальчишкой лет 10 тому назад… Я читал взахлёб все книжки о лётчиках и самолётах, строил модели из бумаги и дерева, представлял себе, как выглядит полёт из кабины пилота… Но в последние несколько лет до нашей эмиграции из Советского Союза и с тех пор, как мы обосновались как новые репатрианты в Израиле, я чётко знал, что этой мечте не сбыться, и всё время прятал её где-то там, в глубине души. Да и как это могло произойти сейчас, мне было абсолютно непонятно – я ведь ещё плохо читаю на иврите, многих слов не знаю, стараюсь писать как можно меньше (из-за боязни наделать смешных ошибок), не говоря уже о том, что я практически ничего не знаю об израильских ВВС и их Лётной школе…