Исаак Мостов - Дорога к крылышкам. Как новый репатриант стал израильским лётчиком

Где-то в октябре мой отец, инженер-электрик по образованию, видя, как мама выкраивает каждую копейку пособия и экономит на всём чём можно, чтобы хоть как-то одеть и обуть сестру и меня в школу, почувствовал, что изучил уже иврит достаточно, чтобы начать искать себе работу. Он нашёл её сравнительно быстро, но в Иерусалиме – далеко от Атлита и Хайфы, к которым мы уже начали привыкать. Его приняли на работу инженером в Иерусалимское отделение Израильской электрической компании, и приблизительно через месяц мы заново упаковали чемоданы и переехали в Иерусалим, в трёхкомнатную квартирку в одном из новых районов на окраине города, которую родители получили в аренду с правом выкупа от «Сохнута» – Еврейского агентства, которое помогало устраиваться всем «олим 3 3 Новым репатриантам – иврит. ». Вместе с квартирой мы получили в аренду 4 железных пружинных кровати, кухонный стол на четверых, 4 стула, 4 набора посуды – кружка, тарелка, вилка, ложка, столовый нож, пару кастрюль и сковородку. Больше в квартире ничего, кроме белых стен, сантехники и кухонных шкафчиков, не было, и наши чемоданы ещё долго служили нам шкафами…

После нескольких дней, которые прошли в заботах о нашем благоустройстве в новой квартире, пришло время определить нас с сестрой на учебу. С Ларисой это было просто – местная начальная школа нашего городского района приняла её без каких-либо вопросов, и с утра пораньше она весело бежала туда вместе с толпой местных ребятишек. Со мной все было сложнее…

Мы с отцом отправились в несколько средних школ города – товарищи по работе посоветовали ему лучшие, и мы начали со школы при Иерусалимском университете, которая считалась особенно сильной в сфере математики и физики, к которым у меня была тяга с ранних лет. Учебный год уже был в полном разгаре, и никто из руководства средних школ, которые мы с отцом обошли, не хотел принимать меня в 11-й класс – все ссылались на то, что я не знаю иврита в достаточной мере, чтобы угнаться за классом в их школе, уровень который был, по их убеждению, не сравним с моей школой №46 на рабочей окраине Риги. Максимум, что мне предлагали, это начать учиться в 10-м классе, нагло ссылаясь на то, что в Риге я закончил «только» девять классов. Но я не был готов провести лишний год за партой. И папа знал, что со мной на эту тему спорить не надо.

Стало ясно, что «хорошие» школы Иерусалима – большие снобы, и после пары дней походов по школам и их отказов принять меня отцу всё это надоело, и он, по совету коллег по работе, привёл меня в Отдел образования Иерусалимского муниципалитета. Там, после объяснений на нашем ломаном иврите, мы нашли чиновницу, которая, услышав наш рассказ, разозлилась и сделала два звонка: первый – коллеге, чтобы спросить, чья очередь из муниципальных средних школ принимать «по спискам справедливости» нового ученика «оле», второй – в ту школу, которую ей подсказала коллега. Потом, написав что-то на листке бумаги, протянула его нам и сказала, что я зачислен в Еврейскую гимназию, которая расположена в районе Рехавия, в центре города, и что нам надо предъявить этот листок там, сегодня. Папа обрадовался – гимназия Рехавия была в его списке, мы туда ещё просто не дошли… Мне было всё равно – гимназия так гимназия… Я об этой школе ничего не знал… Но так получилось, что меня направили в самую фешенебельную школу города, которая была центром снобизма, – в этой школе учились дети высших чинов израильского истеблишмента в Иерусалиме: послов, судей Верховного суда и прочих.

Из муниципального отдела мы направились напрямую в Рехавию, в школу. Там мы показали администратору записку, и меня оформили учеником школы. Записали адрес (домашнего телефона у нас ещё не было) и определили в один из 11-х классов – на основе своего «списка справедливости», так как не хотели неравномерного скопления новых репатриантов в классах. Нам – отцу и мне – также объяснили, что все ученики гимназии в школу должны приходить в школьной форме: рубашке бледно-лимонного цвета с вышитым символом гимназии и тёмно-синем свитере с тем же символом, и даже указали, в каком магазине они продаются.

Меня познакомили с моим новым классным руководителем, по совместительству (или наоборот) преподавателем физики старших классов. Она, немного поговорив со мной, повела меня знакомиться с моим новым классом. Меня представили, ребята окинули меня подчеркнуто равнодушным взглядом и вернулись каждый к своим делам, а я нашёл себе свободное место на одной из задних парт. Оказывается, в моём новом классе уже было 4 новых репатрианта – один из США, двое из Аргентины и ещё один выходец из СССР. Все уже пару лет в стране, болтают на иврите лучше меня.