Алевтина Татищева-Никитина - И они распяли его. Последняя дорога последнего императора

Потом я узнаю, что еще один мой однофамилец в 17— 18-м годах сопровождал семью последнего российского императора сначала в Тобольск, а потом в Екатеринбург. Это генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, убитый без суда и следствия за неделю до расстрела в Ипатьевском доме. В книге Николая Соколова «Убийство царской семьи» я прочла мнение об этом человеке: «Татищев держал себя с достоинством, вообще, как должно, что тогда в среде придворных было редким исключением» 1. Он был вторым человеком из придворных, кому опальный император предложил сопровождать его в Тобольск. Первый, кому это было предложено, – князь Нарышкин – отказался. Соколов пишет: «Позднее, когда Татищев был отделен от семьи и заключен в тюрьму, намекая, видимо, на раздумье Нарышкина, он говорил своему компаньону по тюремной камере: «На такое Монаршее благоволение у кого и могла ли совесть дерзнуть отказать Государю в тяжелую минуту? Было бы нечеловечески черной благодарностью за все благодеяния идеально доброго Государя даже думать над таким предложением, нужно было считать его за счастье» 2.

Интересно, что моя девичья фамилия, из-за которой я чуть не провалилась на творческом конкурсе, сыграла добрую службу, когда я думала, как подступиться к «царской теме». Получив благословение редколлегии, я начала поиск людей, которые в нашем городе хоть что-то знают о «царской теме». Поспрашивала у коллег, мне сказали, что с кем-то в Екатеринбурге может познакомить друг нашей газеты литературовед Алексей Казаков. Как выяснилось, не с кем-то, а с тем самым Авдониным, который нашел останки членов семьи Николая II и его приближенных. «Но он человек очень осторожный, к нему трудно подступиться, – предупредил Алексей. – Но ты же, я слышал, Татищева была до замужества. Это должно на Авдонина произвести впечатление».

Он оказался прав. Человеку, который занимается историей, трудно не выделить среди других журналистку с такой громко звучащей фамилией. Перед поездкой в Екатеринбург я разыскала свой студенческий билет, чтобы предъявить его Авдонину в качестве доказательства моей мнимой близости к исторической личности. Может быть, ему это показалось смешным, но помогло мне хоть немного расположить его к себе. Я храню книгу, которую в день нашей первой встречи подарил мне Александр Николаевич. Она называется «В жерновах революции» и рассказывает о судьбе комиссара Яковлева – одного из самых значительных людей, причастных к екатеринбургской трагедии царской семьи. Авдонин надписал мне книгу так: «Представителю славной династии Татищевых от автора».

Я благодарна судьбе и древнему дворянскому роду Татищевых за знакомство с Александром Николаевичем. Те же Брокгауз и Ефрон, прослеживая историю этого рода с XV века, так говорят о графе Василии Никитиче, основателе Екатеринбурга: «Типичный «птенец гнезда Петрова», с обширным умом, способностью переходить от одного предмета к другому, искренно стремившийся к благу Отечества, имевший свое определенное миросозерцание и твердо и неуклонно проводивший его, если и не всегда в жизни, то, во всяком случае, во всех своих научных трудах» 3. Да простят меня за смелое предположение будущие энциклопедисты, но я думаю, что этими же словами они в свое время напишут об Александре Авдонине.

Он стал первым человеком из встреченных мною, кого мне хочется назвать великим. Я поняла это с первых минут нашего знакомства. Это человек, который раскрыл одну из самых страшных тайн человечества. И что бы сейчас ни говорили, какой бы грязью его ни поливали, он это сделал, – и с этим уже ничего не поделаешь.

О гибели последнего российского императора и обретении его останков уже много написано и будет еще написано немало. У этой истории есть одна особенность – ее очень трудно забыть. Если ты хоть чуть-чуть прикоснулся к этой тайне, она уже не отпускает тебя. А мне довелось написать об этом несколько газетных материалов. Я долго сомневалась, можно ли составить из них книгу, ведь эти тексты пишутся оперативно, не предполагают глубокого анализа. Но потом я прочла несколько научных трактатов на эту тему, несколько сборников полемических статей – глубоких и аналитических. Все в них было, кроме живых людей – тех, кто нашел останки императора и его семьи. Кроме чувств и мыслей тех, кто стал участником и свидетелем борьбы, развернувшейся в обществе вокруг этого события. И мне показалось, что мои материалы смогут дать несколько мазков для понимания общей картины. И еще об одном. Я должна рассказать, кто положил конец моим сомнениям, стоит ли собирать эту книгу. Моей матери нет в живых уже 15 лет. Но почему-то совсем недавно отец решил передать мне ее небогатые украшения. В сверточке с серьгами и кулонами я обнаружила серебряный рубль, помеченный 1896 годом. На одной стороне его – двуглавый орел, а на другой – Николай II, «император и самодержец всероссийский». Почему эта старинная монета оказалась среди украшений, никто в семье не знает. Я не склонна к мистике, но такой знак трудно истолковать двояко. Вот так появилась эта книга.