Михаил Степанов - Ночь умирает с рассветом

Усатый повернулся, внимательно поглядел на Василия, сказал:

— Ты, видать, понимающий.. Верно, в левую, я тоже так считаю.

И поставил палец в левую. Молодой потянул веревочку, она змейкой скользнула вправо, метнулась в другую сторону и вдруг плотно обхватила палец усатого. Все вокруг заревели от восторга.

Усатый сгреб с фанерки золотые, со смешком поклонился молодому:

— Прощевайте, мил друг. Желаю удачи.

И скрылся в толпе.

Василий глянул на мужчину с фанеркой, думал, он сильно загоревал, а тот сидел, хоть бы что. Вытащил из-за пазухи золотые, равнодушно проговорил:

— Вот как бывает. Без всякого обмана. Кому какое счастье. Кто еще желающий?

И вдруг так дернул бровью, что Василий сразу вспомнил: господи, мать пресвятая богородица! Да это же монах, который был тогда с архиереем! И я у него к ручке приложиться хотел. Свела судьба... У этого однако и впрямь без обману... Чего он вдруг на рынок подался? А что ежели попытать долюшку? Али погодить, поглядеть, как другие?

Пока он колебался, из толпы вылез худущий малец с испитым зеленым лицом, распахнул полушубок, вытащил откуда-то, словно из брюха, горсть пятирублевок.

— Пропадай они пропадом! — пьяно выкрикнул малец. — Продую, новые наживу. Подфартит, обженюсь на марухе, заживу праведной жизнью. На, считай.

Монах кинул шнурочек, опять получилось две петли. Толпа качнулась вперед, загалдела, пьяный резко крикнул:

— А ну не орите! Не дурнее вас, сам знаю, куда ставить.

И смело ткнул палец в правую петлю. Веревочка туго обвилась вокруг пальца.

Парень забрал два золотых столбика. Монах встал с табуретки, взял под мышку фанеру.

— Хватит на сегодня, — сердито сказал он. — Не везет мне. С вами без штанов останешься.

Какая-то темная сила вытолкнула Василия вперед, он слабым голосом попросил:

— Господин хороший... Еще разочек... Со мной... Один разочек, полсотенки выиграю и уйду.

Монах усмехнулся, подозрительно оглядел Василия, его драную шинель, спросил с усмешкой:

— А деньги-то у тебя имеются, мужичок?

— Есть маленько... Сейчас нашарю.

Василий вытащил одну золотую колбаску, отсчитал половину.

— Мечи веревочку!

Монах уселся, кинул шнурок двумя одинаковыми, ровненькими петельками. «В какую поставить палец? — затревожился Василий. — Не шутейное дело, на кону сотня»...

— Ну, надумал? — спросил монах. — Поживее шевели мозгами!

У Василия из-под шапки стекал за шиворот обильный пот.

— Погоди паря. Надо же, чтоб верно было.

— Ставь в левую! — кричал кто-то над самым ухом Василия.

— В правую давай, в правую.

В глазах Василия рябило, под коленкой дергалась жила, он переступал с ноги на ногу, словно прыткий конь перед дорогой.

— Давай, мужичок, побыстрее. Не велики деньги.

— Сейчас, господни хороший, сейчас соображу. Значит, вот так побежит веревочка, потом вот сюда...

— Он тут до вечера будет шаманить, — засмеялись сзади.

— Сейчас соображу, — бормотал Василий, вытирая со лба липкий пот. — Однако сюда надо... Или нет, лучше в эту... Господи, благослови меня грешного.

Он ткнул дрожащий палец в левую петлю. Монах легонько потянул веревочку, она задержалась на миг у пальца, скользнула в сторону, соскочила с фанеры.

Вокруг все раскатисто расхохотались. Монах спрятал в карман деньги.

— Плохо глядел, мужичок, — проговорил он с сожалением. — Надо было в правую...

Василии побледнел, бессмысленно поглядел на хохочущих мужиков, на монаха.

— Господи... — проговорил он, задыхаясь. — Пошто же так?.. Вездесущий и всевидящий, милостливый... Пошто я не в ту петлю ткнул?

— Еще будешь? — спросил монах.

— Буду! — не помня себя, крикнул Василий.

Монах метнул шнурок, получились опять одинаковые петли. Василий положил на фанерку деньги. Опять толпа надвинулась на него, задышала в затылок. У Василия зашлась душа — которая петля счастливая? Оторвал от фанеры глаза, увидел, что какой-то мужик машет руками, делает непонятные знаки. «Чего ему надо? — промелькнуло в голове и тут же переметнулось на другое: — В которую петлю ткнуть? Мать пресвятая богородица, пособи, заступница...»

Василий поставил палец в правую петлю. И опять веревочка скользнула мимо...

Земля зашаталась под ногами Василия. Он поднял голову, тупо посмотрел на хохочущих мужиков. Рожи у них расплывались, корчились, качались... Василия замутило. На третий раз он выиграл.

— Давай еще! — заревели мужики.

— Фарт попер!

— Отыгрывайся!

«Верно, надо вернуть свои кровные...», — жалко подумал Василий.