Георгий Демидов - За что?

Жизнь женщины в деревне тяжела. Особенно порабощены жены деревенских большевиков. Муж всегда отсутствует. За хозяйством кому ухаживать? Жене. За детьми, кухней? Все ей же, страдалице. Болеют, умирают. Ну и что же, другую, «посвежее» найдем…

Этими днями зашел разговор, спор за вас. Вас обвиняют в том, что вы не приняли присланной вам из Харькова (с какого-то приюта или мастерской подлетков) в подарок пары сапог. «Он этим обидел детей, подорвал их дух, самодеятельность». Чудаки, мы живем в нищенских условиях. Чем питается деревня (большинство)? В чем ходит? Кошмары. Нечеловеческое питание, болезни… Детишки в школу в отцовских (в дырках) сапогах ходят <���…>. А они шлют пару сапог — специально для вас пересылают — ведут расходы. И глубоко вы правы, отказавшись от «подарка». Они окружающей нужды не заметили.

От вашего поступка легко, тепло на душе.

Много шуму о вашем приезде в Россию. Думаете быть, Алексей Максимович? Пишите.

Адрес: п.о. Селидовка (Донбасс), Алексеевский Сельсовет, Красно-Ивановское Кредитное товарищество, АЛЕКСЕЕВУ Степану Федоровичу.

Препровождая Вам вырезку из «Вечерней Москвы» № 73 от 27/III—28 г., я вместе с тем пользуюсь случаем, чтобы высказать Вам несколько слов в связи с Вашим юбилеем.

Принадлежа к числу русских научных деятелей, уже 25 лет работающих в высшей школе, я счел себя вынужденным, несмотря на предписание, уклониться от всякого участия в официальных торжествах, организованных в циркулярном порядке в ознаменование Вашего юбилея. Высоко ценя Ваш блестящий литературный талант, я считаю равно оскорбительным<���и> подобные торжества как для Вас, самого крупного из современных русских художников, так и для нас, деятелей науки и представителей русской интеллигенции, которая всегда придавала серьезное значение аналогичным чествованиям лишь в том случае, когда эти манифестации являются актом свободного изъявления общественных симпатий и настроений.

Но я решил писать к Вам на этот раз не столько с тем, чтобы дать Вам некоторое понятие, как у нас организуются теперь в Советской России всякого рода показные демонстрации, а с тем, чтобы высказать Вам с тяжелым чувством ряд недоумений, которые волнуют и вызывают невольное возмущение среди многих и многих русских людей, давно привыкших гордиться Вами как одним из славных русских писателей, имя которого связано с лучшими русскими художниками слова. Я разумею Ваши систематические выступления в советской прессе, где Вы, простите, так до странности легкомысленно выступаете против последних, не добитых еще Советским режимом представителей русской интеллигенции и покрываете своим большим именем вопиющую ложь современной русской жизни. Из своего прекрасного далека, пользуясь совершенной свободой и независимостью, хотя и под защитой фашистского правительства, под благословенным небом Италии, в прекрасной вилле с неограниченной жилой площадью, Вы, вслед за официальной лживой прессой Советской России, повторяете на глазах всего культурного мира (хотя и зараженного также в своих господствующих верхах буржуазной ложью) заведомую для тех, кто пережил эти 10 лет в самой России, неправду, которая не может быть оправдана никакими, даже и самыми возвышенными, целями и идеалами.

Мы, люди науки, умственного труда, живого и печатного слова, лишенные всех прав свободного научного и интеллектуального творчества и обреченные под страхом скорпионов ГПУ (о которых и не снилось жандармерии царского режима) молчать, — мы слышим Ваши дифирамбы Советской власти за ее заботы об ученых и науке. ЦКУБУ [63] ЦКУБУ — Центральная комиссия по устройству быта ученых. ( Примеч. сост .) — эта кость, брошенная в целях рекламы перед лицом Европы обездоленной кучке научных работников, рекламируется Вами перед всем миром. Я не хочу ничего сказать дурного о ЦКУБУ, этой жалкой материальной подачке ученым России, но что в ней, когда эта организация абсолютно бессильна помочь русским ученым в главном: обеспечить им хотя бы самые элементарные условия свободной научной мысли и работы. Недаром же ЦКУБУ так непопулярна среди русских ученых, если не считать тех, кто благодаря современному строю, не имея ничего общего с наукой, сумел примазаться к ученому званию в лице современной «красной профессуры». Я не говорю уже о том, что ни для кого не тайна, что сейчас в России нет ни высшей, ни средней школы, ни свободных научных учреждений. Не говорю о гибели молодого поколения, не только лишенного правильного общего образования, но и воспитанного в варварском отношении к величайшим сокровищам мировой и особенно русской культуры.