Как-то молодежь вновь собралась у костра, и раздалось пение, то хоровое, то сольное. Девушки в своей традиционной одежде выглядели очень живописно [8] У всех девушек были длинные косы с серебряными подвесками. На голове – цилиндрическая шапочка – тюбетейка, вся украшенная серебряными бляхами и султанчиком из нежных перьев филина. Поверх белого платья с оборками была надета безрукавка, подчеркивавшая тонкую талию. Ноги обуты в кожаные туфли, декорированные серебряными бляхами. Кроме этого, на девушках был весь комплект драгоценных ювелирных изделий, включая серьги, ожерелье, браслеты и перстни.
. Серебряные украшения, отражая лунный свет, придавали облику девушек особую загадочность. Наблюдая за ними, Людвиг мысленно сравнивал их с цветами. Пользуясь светом от костра, он постарался все это запечатлеть в своих рисунках.
Вскоре он обратил внимание на веселую девушку-певунью с высоким звонким голосом и поразился его чистоте. Слух у нее был идеальный. Людвиг стал записывать слова ее песен, часто поглядывая на нее с восхищением. Айгуль заметила это, но нисколько не смутилась, поскольку она была бойкой и независимой. С другой стороны, она давно хотела подружиться с Людвигом. Закончив петь, она подошла к нему поближе и спросила: «Что вы записывали?»
– Слова вашей замечательной песни, – ответил он, разглядывая ее с неподдельным интересом. У нее была высокая шея и лицо красивого абриса. «Луноликая!» – подумал Людвиг. Отметил он и милый, приятный, на его взгляд, слегка курносый носик.
– Как называется песня, которую вы только что исполнили?
– «Ақ тамақ», что означает «Белая шея». Это народная песня о любви к девушке.
– В ней столько энергии и страсти! – с восторгом сказал Людвиг.
– Да, это так, вы правы. Все любят эту песню. Я слышала, что вы собираетесь написать книгу. Неужели мы, казахи, интересуем другие народы?
– Еще как! – ответил Людвиг.
– В таком случае и мне тоже хотелось бы узнать о вашем народе. Вы расскажете мне о вашей стране?
– С удовольствием! – ответил Людвиг, поражаясь ее уму и любознательности.
– Тогда я приду к вам завтра, договорились?
– Буду ждать с нетерпением!
На следующий день Людвиг и Айгуль общались у всех на виду, и на это никто не обращал внимания. Все были заняты обсуждением прошедшей свадьбы и красоты Алтынай. Так прошло несколько недель, и постепенно Айгуль стала своеобразным ассистентом Людвига; она отвечала на возникающие вопросы, поясняла ему какие-то непонятные нюансы. Айгуль сразу поняла, что при общении с ним ей не нужно проявлять согласно казахскому этикету вечную сдержанность во взгляде, словах, мимике. С ним она была свободна и естественна, могла даже проявлять чувство юмора.
Людвиг, невольно мысленно сравнивая Айгуль со светскими дамами, восхищался ее непосредственностью. Он часто отмечал подвижность и любознательность ее ума, особую озаренность и силу духа. Он много рассказывал ей об Австрии, а теперь уже с 1867 г. Австро-Венгрии, о городах, театре, музыке, напевая популярные классические мелодии. Они сдружились и были интересны друг другу. Айгуль пленяла его образованность и утонченность манер, романтичность помыслов, ей было приятно, что он так живо интересуется ее народом. Про себя она отмечала: «Какой же у него громадный мир, и как все это помещается в его мыслях!» Спустя некоторое время она стала гордиться дружбой с ним.
Людвиг был очарован ее молодостью, живым искрящимся взглядом дивно удлиненных черных глаз, природным румянцем. Белая кожа ее лица словно светилась изнутри. Отметил он и ее удивительную естественную грацию движений, походки. Он мысленно сравнивал ее со степной ланью. Она была настолько цельной и гармоничной натурой, что глядя на нее, он думал: «Как она слита с природой! От нее веет свежестью степного воздуха, запахом летней травы…»
Родители Айгуль, зная благоразумие дочери, смотрели на общение с иностранцем спокойно. В то время на общение с гостем издалека, да еще с ученым исследователем, смотрели как на возможность образования. Отец позаботился в свое время, чтобы Айгуль наравне с мальчиками обучилась грамоте у местного муллы, поскольку он, как и другие казахи, стремящиеся к просвещению, знания соотносил с понятием бесконечности. Людвиг не рассматривался как потенциальный жених, поэтому общение с ним ничему не угрожало. Тогда как обычно родители присматривали за отношениями своих дочерей и казахских парней из другого рода, которые периодически приезжали на праздники. Кроме этого, отец Айгуль – Ахмет не страдал излишней приверженностью к старым ортодоксальным традициям. Он всегда приветствовал новшества, если они были разумны и перспективны.
Читать дальше