Михаил понимал, что посаднический сан ему не сохранить и поэтому лучше добровольно передать его Павше Ананьевичу, благо тот, хоть и выглядит неплохо, уже стар и скоро отправится на суд Господень.
– Отец, – склонив голову перед Павшей Ананьевичем, начал Михаил Мишин, – стань обратно нашим посадником! Не оставляй нас в беде, так как только ты знаешь, как угодить всем нам, и можешь это сделать! Не держи обиды на меня, что, пока ты был в плену, я правил Новгородом от твоего имени. Ты вернулся, и я складываю с себя все полномочия! Новгородцы, вот ваш посадник!
Люди встретили эту речь радостным ликованием. Посадник Павша Ананьевич поднялся на крыльцо своего терема и стал под радостные крики народа обнимать своих родных.
Павша Ананьевич, вернувшись домой, про договор с великим князем и вовсе позабыл, зато в кругу семьи рассказывал, как он прикинулся совсем немощным старцем и тем самым провёл великого князя. К вечеру в тереме у Павши Ананьевича собрались все именитые люди Новгорода, чтобы после праздничной трапезы обсудить городские дела.
– Надо нам нового князя себе выбирать, – сразу начал Павша Ананьевич, – да такого, чтобы и думать нарушить наши вольности не смел. Всё, Василию Ярославовичу нет больше веры. Он не хочет добра Отцу Городов Русских, а мыслит лишь о своей наживе!
Бояре смотрели на посадника недоверчиво и не спешили поддерживать его решение. Частые смены князя вводили их в разорение, ведь каждый раз, когда новый князь ехал в Новгород, он получал дары, которые ложились на их плечи. Был и ещё один важный момент, о котором любимый народом посадник не ведал. За время его отлучки почти все дела, которые давали богатство Павше Ананьевичу, перешли в руки его сына, а вот он менять князя вовсе не хотел.
– Нет, отец, – сказал Михаил Павшинич, и даже те немногие, кто стоял за Павшу, замолкли, – князя Новгород менять не будет. Всё, хватит войн. Мы от торговли в Низу имеем немалую прибыль. Нельзя больше лить кровь православных.
Павша Ананьевич из-за плохого зрения не мог вглядеться в лица сидящих за столом, чтобы увидеть их настроение. Но и без этого он понял, что его никто не поддерживает. Старый посадник был достаточно умен, чтобы не идти против большинства, и тут же сменил позицию.
– Об этом я и говорю! Правильно, сынок, мыслишь. Нельзя нам князей менять! Ни в коем разе! И поэтому надо как-то с этим ужиться. А чтобы ужиться с ним, мы возьмём и пошлём ему большие дары, прося у него вернуть нам наши вольности.
– Не сегодня, отец, – влез в разговор бывший посадник Михаил Мишин, – не ровён час, затаит обиду на нас великий князь, и тогда вновь польётся кровь. Мы сейчас не в силах воевать, да и дары собрать не сможем. Городская казна пуста.
Павша Ананьевич неожиданно осознал, что на самом деле здесь всех уже давно устраивает новый порядок, и только то, что он может собрать вече, заставляет всех, включая его сына, оказывать ему почтение. Ему вернули сан посадника, но реальная его власть закончилась.
Осознав это, Павша Ананьевич со всем тут же согласился и предложил разойтись по домам.
Ничего, радуйтесь! Недолго вам осталось, злобно подумал старик. Я своё верну. Здоровье у меня поправилось, а что плохо вижу и слышу, так это на скорость мысли не влияет. Может, ещё лет двадцать протяну. Новгород – это моё княжество! Я здесь князь, и я выбираю себе слуг! Ничего, иуды пузатые, я и не таких, как вы, вокруг пальца обводил!
Князь Святослав и княгиня Ксения
На улице лил дождь, и сильные порывы ветра пронизывали насквозь любого, кто оказывался на улице. В этот год дожди зарядили с конца лета и так и не унимались, принося вред и земледельцам, и торговым людям. Князь Святослав Ярославович сидел в тепле и смотрел на свою мачеху. Та пыталась ему на пальцах объяснить, что необходимо строить новый дом для митрополита.
– Святослав, пойми, митрополит не останется жить в Киеве! Увидишь, он переедет сюда. Останется только один вопрос – куда конкретно? Самое очевидное, что он выберет своей резиденцией Владимир, но если мы привлечём его в Тверь, то тогда может так получиться, что духовная столица Руси будет здесь!
Святослав слушал Ксению рассеянно, совсем не желая тратить средства на строительство пышных хором для митрополита и всего его двора. Впрочем, мачеха-ровесница не унималась и продолжала настаивать.
– Святослав, – вкрадчиво говорила Ксения Юрьевна, – если бы митрополит жил здесь, а не в Киеве или Дебрянске, то он смог бы вмешаться в войну, которую вы затеяли с дядей против Дмитрия. Митрополит понимает, что основная его паства здесь, во Владимиро-Суздальской Руси, а не в далёком Киеве. Если митрополит выберет Тверь, то тогда увидишь, город начнёт процветать.
Читать дальше