Владимир Зима - Исток

— Ваше превосходительство... Ни у кого во всём городе таких лошадей нет. Прибавь хотя бы половину литры, — взмолился Флор, понимая, что второго такого покупателя ему не скоро удастся найти.

— Хорошо! Три с половиной литры! — сказал протоспафарий.

Он достал из седельной сумки увесистый кошель и вручил его Флору.

Весьма довольный, Флор высыпал на ладонь маслянисто блеснувшие золотые монеты, усмехнулся:

— Теперь вижу, что такой хозяин коней не испортит!

— Прикажи пригнать четвёрку ко мне домой. Регеон Арториан, дом протоспафария Феофилакта, неподалёку от церкви Святого Сампсона, — не отводя восхищенных глаз от лошадей, сказал Феофилакт. — И заодно отведите домой моего коня.

— Сейчас же и пригоним, — заверил Флор.

Затем протоспафарий дал старшине вофров номисму и негромко сказал:

— Отпусти одного молодца, чтобы он опробовал и остальных лошадей у меня на конюшне. Вот этого, который уже показал, на что способен...

Старшина вофров перечить не посмел.

— Василий, пойдёшь с господином...

Задрав голову к небу, Василий со значением поглядел на высоко стоявшее солнце, нерешительно хмыкнул.

Старшина понял, о чём его хотел попросить вофр, и милостиво дал согласие:

— После обеда можешь не приходить.

Едва Феофилакт с Василием вышли за ворота рынка, протоспафарий негромко спросил вофра:

— Ты согласился бы объездить эту четвёрку?

— Так ведь времени нет, ваше превосходительство, — сказал вофр. — Я целый день должен быть на торжище.

— У меня есть предложение: поступай ко мне служить.

— Кем, ваше превосходительство? — недоверчиво усмехнулся Василий.

— Возможно, конюхом. А возможно, и кем-то ещё... Служба разной бывает.

— Мне нравится быть вофром, ваше превосходительство, — осторожно возразил Василий.

— Моя служба тебе понравится больше.

— Ваше превосходительство, ради вашей прихоти я не могу рисковать своей должностью, — вздохнул Василий, и глаза его стали печальными. — Довольно я помыкался на подённой работе, хлебнул всякого... У меня в Городе — ни родни, ни благодетелей. Только тогда я стал себя уважать, когда по милости Бога стал вофром. И жалованье платят, и на Пасху подарки дают...

— И всё же подумай над моим предложением. Впрочем, улица — не лучшее место для столь важного разговора. Давай зайдём в какую-нибудь харчевню, посидим, обсудим наши дела...

— Какие ещё наши дела, ваше превосходительство? — насторожился вофр.

— Всякие, — уклончиво ответил Феофилакт.

Они перешли на другую сторону улицы и спустились по каменным стёртым ступеням в подвальчик хромого Симеона.

— Да не пугайся ты, я ведь только добра тебе желаю.

— Здравствуйте, ваше превосходительство, — приветствовал важного гостя хромой трактирщик.

— Симеон, нам с этим человеком нужно спокойно поговорить, — сказал Феофилакт. — Принеси-ка нам кувшинчик хиосского и какие-нибудь закуски.

Он уверенно провёл вофра через общий зал в укромную комнату, где никто не мог бы помешать беседе.

Феофилакт почти не сомневался в том, что вофр согласится пойти в конюхи, ведь всякий бедняк мечтает разбогатеть в один миг. Беднякам ненавистна даже мысль о длительной упорной работе, им хочется богатства — сразу и вдруг!

Василий, не раз бывавший в харчевне хромого Симеона в компании вофров, даже не подозревал о существовании этой комнаты, из которой был отдельный выход в переулок. Хозяин заведения принёс лучшее вино и дорогие закуски, затем уважительно поклонился и бесшумно удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

— Не стесняйся, пей и закусывай, — сказал Феофилакт, наполняя вином чашу вофра.

— За что мне такая честь, ваше превосходительство?

— Считай это задатком. За будущую службу.

— Какую службу?

— Ты мне сразу понравился, парень. Я вижу, что ты способен на большее, чем торчать на форуме Амастриана...

— Что вам от меня нужно? — слегка робея, спросил вофр.

— Ничего в этом мире не бойся! Давай выпьем!..

— Нет уж, ваше превосходительство, давай поговорим на трезвую голову.

— Если ты настаиваешь... Мне нужен верный человек. Этим человеком можешь стать ты.

— Я?

— Мне кажется, что ты умеешь обращаться не только с лошадьми. Сколько тебе сейчас платят?

— Пятьдесят номисм в год, — ответил Василий.

— Я буду платить тебе сто пятьдесят!

Феофилакт достал кожаный мешочек, высыпал на стол пять золотых, придвинул к Василию.

— И это — задаток.