Номен Нескио - Слёзы волхвов

Стражники перекинулись парой слов, и тяжёлые ворота заскрипели, открывая путь в город, и опять со стены прокричали:

– Ну тебя-то я знаю. А вот этого плотника… Чего он по ночи бродит? А где его инструмент?

Ноам развёл руками, посмотрев растерянно на Йешуа.

– Ладно. Проходите! – после недолгой паузы крикнули со стены.

Ноам облегчённо вздохнул прошептал:

– Ну слава богам. Идём, – и с этими словами направился в город, указывая рукой вперёд, потянув за повод ослика.

Под сводом стены стояли два солдата. Один, стоящий поодаль, держал факел, у второго в руках было длинное копьё, опущенное на землю, другой рукой он опирался на скутум. Солдат несколько раз стукнул остриём о дорожные камни, указывая, где нужно остановиться и стал внимательно разглядывать путников. Оставшись довольным, солдат кивнул головой. Ноам остановил повозку и после того как получил разрешение, приблизился к стражнику, протянув незаметно деньги. Стражник как будто не замечал Ноама и тот тихо произнёс:

– Господин, тут за троих. И даже, за моего осла.

Солдат удивлённо взглянул на путника, не ожидая такой щедрости.

Ноам горячо зашептал:

– Пропустите нас, Мы торопимся. Вы ведь знаете, где нас ждут.

Не говоря ни слова, он поднял копьё, полагая, что формальности улажены. Солдат огляделся вокруг, стоявший поодаль него второй стражник кивнул головой давая понять, что ни кто не видел, как он принял плату, и сколько было дано денег. После чего, получив монеты, он открутил большую металлическую полусферу на щите, где у римских солдат хранились мелкие личные вещи, а так же деньги, и положил причитающийся ему прибавок туда. Остальные деньги он ссыпал в кожаный мешочек на шнурке, что висел у него на шее и жестом указал на ворота разрешая войти в город, погружённый во тьму ночи.

– Деньгами начат мой приход сюда, – негромко проговорил Йешуа.

– Что? Ты что-то сказал? – переспросил Ноам, несколько замедлив шаг.

– Благодарю тебя за помощь мне, – ответил Йешуа, повернув голову к сыроделу, и улыбнулся.

Они вошли в Иерусалим, минуя большую арку. Йешуа шёл не торопясь и, кажется, что он делал каждый свой шаг обдуманно, размеренно, словно хотел запомнить всё, что окружало его и попадалось взору. Эти солдаты с факелами и оружием, стоявшие под навесом кони, массивная арка с воротами и решёткой, темные силуэты домов и торговых лавочек, всё вплоть до камней на улицах. Его первые шаги были несколько нерешительными, так будто ему предстояло пройти по раскалённым углям, ноги отказывались переступать границу города, опоясанного высокой стеной. Так наверно осуждённый заходит в комнату, где должен быть казнён, где приговор за преступление приводят в исполнение и назад дорога просто невозможна. Те, кто окружает несчастного, и караул и палачи, подчёркнуто вежливы, общение более состоит из жестов или коротких негромких команд, осознавая, что ждёт осуждённого, понимая, что это есть его последние шаги по этой земле.

Он оглянулся на закрывающиеся огромные ворота, что теперь словно отгородили его от прежней жизни.

Йешуа улыбнулся и произнёс почти неслышно:

– Ну вот… я здесь. Прими меня скорбный и великий город! Не я тебя выбирал…

Его мысли прервал голос Ноама:

– Послушай, Йешуа, а теперь ты куда?

Тот глядя в глаза Ноаму, ответил:

– Пока спит этот славный город, я хочу прогуляться по одной улице.

– Скажи, а что это за улица? Да и почему именно улица? Так понимаю, ты впервые в Иерусалиме?

– Я не знаю названия…

Ноам вздохнул, понимая, что большего ему не добиться:

– Знаешь, я не праздного любопытства, но от чего-то, хочу помочь тебе… А знаешь, даже при наличии многочисленных римлян, не совсем безопасно ходить по городу ночью. Хотя мне кажется, что они более пекутся о своей безопасности…. Так что твоё желание не самое лучшее.

– Я знаю, знаю… Но поверь мне, со мной ничего не случится, пожелай я сам этого. Прощай же, добрый Ноам. Но прежде скажи…, где дворец Прокуратора?

Ноам подумав, произнес:

– Виа Долороса… дворец Пилатиуса… это улица начинается от… она… Я сейчас нарисую. Я знаю город….

Ноам склонился было над дорогой приготовившись нарисовать прутиком схему расположения улицы, но Йешуа жестом оборвал его, сказав:

– Спасибо. Достаточно. Виа Долороса… Теперь уж точно, прощай, Ноам!

– Постой, плотник! Скажи мне, кто ты? – задыхаясь от необъяснимого волнения спросил сыродел, уставившись на своего нового знакомого.