Ольга Шахматова - Манчикатут

Из косой избы вывалился детина двухметрового роста, осмотрел приезжих. Ничего не ответив, вернулся в избу.

– Странный он какой-то! – заметил Фадей.

– Да есть маленько.

Жил он раньше в Балыктуюле, Спиридоном звали его. Местные его уважали, даже немного побаивались. Да и было за что. Идет по деревне Спиридон, мужики здороваются с ним, а некоторые и кланяются. Ростом Спиридона Бог не обидел – два метра намерил ему и силищу небывалую дал. Катунь туда – обратно без отдыха переплывал, и течением его почти не сносило. Да вот, после смерти матери, с рассудком у него неладное сделалось. Бывало, идет он по деревне, а лошадь встанет поперек проулка, всю дорогу перегородит. Так Спиридон под брюхо ей нырнет, ноги обхватит руками, на плечах поднимет и поставит как надобно. Ребятишек и животных никогда не обидит и другим в обиду не даст.

Раз мужики аил строили, восемь венцов уже положили, а на следующие венцы нужно было, чтобы лошадь бревна затаскивала. Лошадь стояла за аилом, а бревно в аиле лежало, его тросами вязали и через стену цепляли к лошади. Лошадь тащит, бревно поднимается, мужики поправляют и на стену кладут. Увидел все это Спиридон, подбежал, ругается: Вы пашто – говорит – животное мучаете?! Взял на плечи взвалил ее и через венцы в аил поставил. А в аиле по традиции дверь низкую делают, чтобы, когда человек входил, сразу хозяевам кланялся. А лошадь кланяться не умеет, встала перед мужиками задача, как лошадь из аила выручать. Толи стены разбирать, толи Спиридона уговаривать назад животное вытаскивать. Долго он не соглашался, вы – говорит – опять животное мучить будите. Только когда дошло до него, что в аиле не будет жизни лошади, согласился, вытащил.

А однажды привязался он к мужику одному, Архипу. Тот смуглый был, от всех жителей резко отличался. Подходит как-то к нему Спиридон, спрашивает: «Ты пашто Архип грязный такой? Айда со мною». А Архипу отказаться страшно, если уж Спиридон зовет, идти надо, иначе волоком потащит. Подвел он Архипа к речушке горной, воды в ней по щиколотку, а дно каменистое. Одной рукой взял Спиридон Архипа за шиворот, другой за ремень на штанах, и давай его полоскать в речушке-то, туда-сюда, туда-сюда. А лицом старается по камням поелозить, чтобы отмылось лучше. Местные услыхали крик, прибежали, выручили Архипа.

Хоть с рассудком неладное у Спиридона было, но память хорошая была. Занял как-то Спиридон у соседа своего, булку хлеба. Месяц прошел, другой, не несет Спиридон хлеб. А сосед спросить побаивается. И вот через полгода видит, идет к нему Спиридон. Суровый такой. Сосед на всякий случай жене велел в подпол спрятаться. Сам на засов закрылся. Постучал Спиридон, не открывают. Он легонько так дверь толканул, засов вместе со скобами кованными вылетел, заходит Спиридон спрашивает: «спите что-ли, не слышите, как стучу?». У соседа душа замерла, в мыслях с жизнью попрощался, ага – говорит – задремали маленько. А Спиридон хлеб из кошелки достает, на – говорит – задолжал, да еще в придачу бутылку водки притащил, велел вместе ее и выпить. Ну, сосед видит вроде нормально все, жену из подпола вытащил, со Спиридоном водки выпил, успокоился.

Мечта у Спиридона есть: поймать бы, говорит, бабу Ягу. Зачем она тебе – спрашиваю. Говорит – ночью полетать, а днем красавица!

Вроде и безобидный мужик был, но как выкинет какой-нибудь фокус, так беда в деревне. И тогда собрались мужики вместе, и попросили Спиридона из деревни уйти. Вот так он ко мне и прибился. «Батурчином – говорит – величать будешь» и прошел в соседнюю пустую халупу. А я обомлела тогда. Ведь у меня сын погиб, а его Батурчином звали. Тут кто кого дурней, еще разобраться надо. Так вот и живет при мне как сын родной. Преданней человека во всем свете не сыщешь. Одно могу сказать с Батурчином как за каменной стеной. В обиду не даст. А для племен местных он в хорошем авторитете.

Никак Егор не мог уснуть. То духота в избе мешала, то мысли всякие в голову лезли. Не найдя себе сна, он вышел на улицу. Присел на траву, вольный воздух помог привести мысли в порядок. Хотелось скорей завершить торговлю, хотелось встретится с Манчикатут, хотелось взглянуть в ее чуть раскосые зеленые глаза, хотелось обнять и любить ее. Мысли Егора как на экране отражались перед старухой, она давно стояла позади него, читая и разглядывая его судьбу.

– Ишь, как запала девчонка тебе в душу! Плохо это Егор. Беги от нее сынок. Добрый ты человек, и жизнь проживешь славно, и богатство у тебя будет, только если от нее отречешься.