Людмила Прошак - И посетителя посетила смерть. Книга I. Тайная грамота

Помолчав, все разошлись: великая княгиня затворилась с детьми в келье; Киприан удалился в храм, взглядом остановив нас, вздумавших сопровождать его; Афанасий и Епифаний, вздохнув, тоже куда-то побрели, каждый в свою сторону. Остался я в одиночестве, мучаясь невозможною мыслью: должно быть, не одна Москва в осаде, прочие города и земли уже пленены, а как же великая княгиня с детьми малыми в дальнюю дорогу пустится? Ведь не отступит, не остынет от своего бессильного женского гнева, а и вправду соберется с утра – и поминай как звали, а две дюжины мужиков, путаясь в рясах и бородах, станут крестить её вслед.

«Свалились мы на твою голову, да?» Я и не заметил, когда один из иноков вернулся. Это был Епифаний. Серые глаза смотрели с усталым пониманием. Не ответив, я молча кивнул. «Об Евдокии думаешь?» Я снова кивнул. «Я и сам про нее думаю, – просто сказал Епифаний и предложил: – Пошли под яблоньку сядем, я со Спаса ещё ни одного яблока не съел, а они у вас краснобокие такие».

Мы не сразу нашли, где сесть: в траве то там, то сям алели паданки. Епифаний подобрал одну и, потирая в ладонях, вдохнул тонкий аромат: «Вкусно!» Он самозабвенно захрустел яблоком, спелое семечко застряло в завитке бороды: «Не много испытала Евдокия радостей в супружестве за Дмитрием. Едва свадьбу сыграли, великий пожар случился, затем – моровая язва, потом – одно за другим нашествия на Москву: то литовский Ольгерд, то рязанский Олег, то тверской Михаил, теперь вот Тохтамыш. А она все у Фроловских ворот – встречает, провожает… Не удержать её митрополиту в Твери, она к мужу в Кострому поедет, потому что он, конечно, великий князь, да только она его становой хребет. Без неё ему в Москву не вернуться. Не смотри, что она маленькая и тихая, в ней решимости и веры больше, чем в любом из нас». – «Да я уж это понял. Но, если она от нас одна-одинешенька с детьми уедет, кто мы после этого будем?».

Епифаний молча принялся за второе яблоко. «А княгиня сама ведь суздальская? – спросил я, смутно припоминая. – Может, братья родные помогут, хотя бы с войском к мужу сопроводят?» Епифаний улыбнулся мне как несмышленому дитяти: «У власти родни нет. Власть лишь саму себя знает и любит. Мы когда из Москвы выбирались, знаешь, кто рядом с ордынскими вельможами под стенами белокаменной стоял? – Епифаний забыл про яблоко, и оно, выскользнув из рук, с глухим стуком скатилось в траву. – Суздальские князья Василий и Семен хороши оба. Тохтамыш за их родной сестрой с племянниками малыми погоню снаряжал, а братья в это время её подданных уговаривали: мол, царь татарский не на вас войной пришел, а на князя Димитрия, потому не бойтесь ничего, ворота открывайте. Думаешь, Васятко с Сенькой сами по себе туда пришли? Нет, их отец туда прислал состязаться в предательстве с рязанским князем Олегом, тот ведь, татарам угождая, все броды на Оке показал. Вот и суздальский князь Димитрий решил от него не отстать: ярлык на великое княжение дороже жизней дочери и внуков. Так что Евдокия совершенно справедливо лишь на заступничество Пресвятой Богородицы уповает». – «А как же вы от погони ушли?» – «Изворотом, как ещё! Митрополит с меньшими княжичами в возок сел, будто бы он, грек, над сиротками сжалился, по пути подобрал (к нему как тохтамышев дозор подъехал, он с греческого языка ни разу на русский не перешёл). Я со старшим княжичем верхом ушёл, посадив его в седло позади себя. Афанасий с княгиней особняком поскакали, она ведь в седле сидит с мужской сноровкой. А взяли б с собой дружинников, боя не миновать… Ордынцы хоть и ушлые, а все же княгиню с детками искали, но никак не грека с сиротками, не иеромонаха с послушником, не игумена с дьячком. Только как дальше быть… Митрополиту не с руки в Кострому ехать к князю. Ведь тот когда Киприану семью препоручал, сам собирался лишь до Переславля доехать, да видно не удалось там войско собрать, вон аж в какую даль забрался. Значит, будет под горячую руку виноватых искать».

Не знаю почему, но в моей голове мельтешили обрывки двух фраз: «взяли б с собой дружинников, боя не миновать» и «Евдокия на заступничество Пресвятой Богородицы уповает» – будто разноцветные осколки, которые должны сложить в единый узор…

«Неподалеку от нашей обители женский скит есть, будь я князем, туда бы войско собирать поехал. Там такие матушки, что им и оружия не надобно. За себя и правду голыми руками постоят, но из них и лучницы знатные, и мечницы отменные». – «Это где ж они так научились?» Вопрос Епифания заставил меня вздрогнуть. Я и не заметил, как начал размышлять вслух. «У печальниц этих у всех судьбы схожие. Они, прежде чем принять постриг, пережили нашествия и моры, схоронили мужей и детей, только верой да памятью и живы, а это, сам знаешь, какая сила». – «А пойдём, брат, к митрополиту», – под его сапогом с хрустом брызнуло наливное яблоко.