Ильяс Есенберлин - Заговоренный меч

Дело в том, что в последний год Одноглазый батыр всю свою ненависть к властителям сосредоточил на одном хане Бурундуке. И когда пошли по степи слухи об изменчивых действиях хана, джигиты Орак-батыра в течение нескольких ночей отбили и угнали большую часть ханских табунов. Одних лишь чистопородных серых в яблоках аргамаков, которыми издавна славилась степь, было захвачено около пяти тысяч голов. Все кони были розданы жителям аулов, наиболее пострадавших от набегов нового ханского родича Мухаммеда-Шейбани. Вся степная беднота молилась о здоровье благородного батыра, а приехавших за лошадьми ханских туленгутов встречали насмешками.

Тогда везиры Бурундука подсказали ему старый испытанный прием, и однажды ночью два предателя из отряда Орак-батыра привезли хану Бурундуку захваченного и связанного во сне степного вождя. Сейчас Бурундук взял его с собой, чтобы надлежащим образом расправиться с ним подальше от людских глаз. Кругом рыскали джигиты из простонародья, разыскивали своего вождя и хан приказал положить закованного Орак-батыра в кожаный мешок.

Сыновья Джаныбека давно уже начали отмежевываться от Бурундука. С этой целью еще три года назад они остались на берегах Чу, а по осени откочевывали к старому отцовскому стойбищу на Каратале. Именно туда поехал султан Касым, и там была созвана всеказахская сходка вождей и батыров.

Предвидения султана Касыма сбывались. В короткий срок Мухаммед-Шейбани привел к прежнему повиновению тимуридов, владевших Мавераннахром, завоевал Андижан и Хорезм, подчинил Ташкент. Наступил час Белой Орды. По имевшимся у Касыма сведениям, Абулхаиров «барс» собрал пятидесятитысячное войско и готовился к походу на Созак и Улытау, стремясь поначалу лишить Белую Орду всех связей с внешним миром, во всяком случае с этой стороны. Обитавший в Сарайчике Бурундук лишь формально числился ханом, и все решал теперь султан Касым. Очевидно было, что Мухаммед-Шейбани попытается сыграть именно на этих разногласиях между ханом и главным военачальником.

Вернувшись по весне на берега Чу, султан Касым дал знак собирать ополчение. Он разослал во все концы степи Дешт-и-Кипчак гонцов с призывом съезжаться под знамя Белой Орды. Лишь одну фразу говорили гонцы в каждом ауле: «Если мы не отстоим Созак и Улытау, казахи будут стерты с лица земли!» Все новые и новые отряды прибывали к султану Касыму, и вели эти отряды батыры. Забылись разногласия, взаимные обиды и неурядицы. Речь шла о жизни и смерти…

А Мухаммед-Шейбани настолько уверился в том, что Белая Орда окончательно развалилась, что решился воевать одновременно на юге и на севере. Причем сам с пятидесятитысячным войском двинулся на Хорасан и Иран, а против Белой Орды направил два отдельных войска. Новый правитель Ташкента — сын Абулхаира Суюнчик — с двадцатью тысячами лашкаров двинулся в глубь степи на Улытау, а его брат Кушкинчик, возглавивший Туркестанский вилайет, осадил с тридцатитысячным войском Созак…

Появление невиданной огромной армии Белой Орды во главе с султаном Касымом и братом его Камбар-батыром было полной неожиданностью для обоих сыновей Абулхаира. И хоть еще недостаточно обучена была эта армия, но от первого натиска ее побежали регулярные войска, состоящие из опытных, закаленных в боях лашкаров. В один и тот же день были наголову разбиты оба полководца Мухаммеда-Шейбани и больше половины их войска полегло у самых подступов к степи Дешт-и-Кипчак. Оставшиеся в живых обратились в бегство, и разрозненные отряды беглецов соединились на том самом месте, откуда выступили в поход.

А конница Белой Орды продолжала преследование через безводные пески и солончаки. Тысячи трупов гнили и разлагались под туркестанским солнцем. Мало кто из выступившего войска добрался до Ташкента. Султан Касым вынужден был удерживать батыров, желавших ворваться в Ташкент и Мавераннахр. Им по простоте душевной казалось, что эта победа решила все. А султан Касым хотел, чтобы Мухаммед-Шейбани как можно дольше оставался в Хорасане и Иране. Он понимал, что Белая Орда еще не готова к решительной схватке.

Вскоре после этих событий с негласного разрешения всеказахской сходки прикочевал с Жаика со всеми чадами и домочадцами хан Бурундук. И словно вместе с ним пришли бедствия. Неслыханный джут <���Д ж у т — массовый падеж скота обрушился на степь, а особенно на казахские и киргизские кочевья Притяньшанья. Зима выдалась на редкость холодной, и многие аулы оказались в бедственном положении.