Нина Молева - Ошибка канцлера

– Власть накладывает свои обязательства, ваше величество. Та жестокость, от которой может отвернуться простой человек, составляет долг коронованной особы. Я уверен, вся империя вздохнула бы с облегчением, если бы ни принцессы, ни ее сына не было бы в живых.

– Так и знала! Только облегчение-то главное было бы у французской державы, разве не так, Лесток? А каково мне отвечать перед императором Римским, перед Марией Терезией? Из-за твоих друзей в спор с ними вступать? Нет, Лесток, для тебя просто, а решать я посложнее буду. Да и советчик ты у меня, обижайся не обижайся, не единственный.

– Я не сомневаюсь, вы обратитесь к господину Бестужеву, и могу заранее вам сказать его совет. Вы обвиняете меня в дружеском отношении к Франции, но представители Франции помогали вам вернуть несправедливо захваченный австрийскими представителями престол родительский, тогда как господин Бестужев соблюдал совсем не ваши интересы.

– Предупрежу Алексея Петровича, чтоб за стол с тобой, упаси бог, не садился, а тем паче в доме твоем собственном – долго ли до беды!

– Изволите шутить, ваше величество. Но умоляю, подумайте хотя бы о крепости. Рядом с Ригой есть достаточно надежная – Динамюнде.

– Ладно, ладно, подумаю, благодетель!

– Вы сочли нужным разбудить меня среди ночи, Гарвей. Что-нибудь случилось?

– Депеша из России, милорд, и известие от вице-канцлера Бестужева.

– Позвольте мне хотя бы завернуться в халат – камин давно погас, и здесь совсем не жарко. Я слушаю вас.

– Раскрыт заговор против императрицы в пользу Брауншвейгской фамилии. Согласно депеше нашего посла, в заговоре приняли участие представители придворной знати: Наталья Лопухина с мужем и сыном, жена старшего брата вице-канцлера, Михаила Бестужева, австрийский посланник господин Ботта. Я назвал лишь главные имена.

– Цель заговорщиков и их силы?

– Из депеши неясно. Наш министр узнал только о факте начала следствия в Тайной канцелярии, которое поручено все тому же Андрею Ушакову Лестоку и генерал-прокурору Трубецкому.

– Лесток достиг уже такой силы? Что говорит по этому поводу Бестужев?

– Как ни странно, его точка зрения совершенно иная.

– Именно?

– Он считает все дело придуманным, чтобы вызвать у императрицы страх перед Брауншвейгской фамилией и оттолкнуть ее от союза и добрых отношений с Австрией.

– Участие в следствии Лестока говорит за его точку зрения.

– Наталья Лопухина находилась в любовной связи с сосланным по делу Остермана и Миниха молодым Левенвольде. Она передала ему через доверенного офицера слова надежды на скорое возвращение, что и послужило основанием для начала дела.

– Вы назвали также госпожу Бестужеву-старшую.

– Она подруга Лопухиной и воспользовалась той же оказией, чтобы передать привет брату, также осужденному по делу Остермана.

– Фамилия ее брата?

– Головкин, сын покойного канцлера.

– Но в таком случае госпожа Бестужева немолода.

– Да, Михаил Бестужев ее второй супруг. Первым был Ягужинский.

– Мне не нравится именно ее участие в этом деле. Возможно, Бестужев не сознает в полной мере серьезности ситуации. Она может быть направлена прежде всего против него самого.

– Но вице-канцлер никогда не был дружен со своим братом.

– Тем не менее их взгляды в политике были сходными. Не забывайте – договор России с Англией подготавливал Михаил Бестужев. Кстати, что с ним?

– Находится под караулом.

– Вот видите. Подобный розыгрыш может иметь несколько целей. Но одна из них – несомненно компрометация вице-канцлера. На этот раз козыри в руках Лестока, сумеет ли он только их разыграть.

– Возможно, и сумеет. Я не успел сообщить вам, милорд, что Наталья Лопухина слыла первой красавицей при дворе императрицы Анны и не раз оказывалась счастливой соперницей цесаревны. Она родная племянница фаворитки Петра I Анны Монс.

– Тем хуже для вице-канцлера. Женская месть не знает границ, приличий и здравого смысла.

На глазах у всех, при русском дворе живший, тем более работавший, Варфоломей Варфоломеевич Растрелли, как его станут со временем называть, продолжает оставаться загадкой в истории искусства. Непонятно, почему одаренным мальчиком не заинтересовался Петр, почему его первые самостоятельные архитектурные опыты остались неотмеченными. Между тем отец получает первые заказы, а вся семья располагается в предоставленном ей дворце незадолго до того скончавшейся царицы Марфы Матвеевны, невестки царя от старшего брата Федора Алексеевича. Если дворец больше напоминал обыкновенный дом, то все равно он имел свою славу и стоял в ряду с домами царевича Алексея Петровича и царицы Прасковьи Федоровны. Самолюбие итальянского мастера могло быть удовлетворено, но гораздо существеннее, что он тем самым был все время на глазах царской семьи.