Нина Молева - Ошибка канцлера

– Да я что, ваше величество. Повидаться бы мне с ним.

– Повидаешься непременно. Велю приказать, чтоб домой к тебе явился.

– А во дворце он не бывает?

– Что ты, Алексей Яковлич, нешто дворец для архитекта место? С Растреллием иной раз по делам и говорю, так Растреллий граф, особа титулованная. Ему можно, хоть и архитект по занятиям. К тому же в Канцелярии от строениев всеми архитектами ведает. А ты – Трезин!

– Простите, ваше величество, где мне дворцовые порядки знать.

– А изменился ты, Алексей Яковлич, ох изменился! Нехороший какой стал.

– Что там, старый просто.

– Ну какая там у тебя старость – едва тридцать минуло. А седина вот, морщины… Да Бог милостив, поживешь на вольных хлебах, все вернется.

– Что все-то, ваше величество?

– Веселость твоя. Ловкость. Помнишь, как танцевать-то мог – ночь напролет без роздыху. Только мы с тобой вдвоем и вытерпливали, другие все как есть с ног валились, а нам хоть сначала начинай. Да что я о прошлом все. О нынешнем толковать надо. Вот указ мой, Алексей Яковлич, быть тебе генерал-майором и в Семеновском лейб-гвардии полку майором, а еще грамота на поместья во Владимирской губернии и на Волге, сама выбирала – расчудесные. Благодарить не смей – то ли тебе за невинное претерпение должно. А меня-то ни про что спросить не хочешь ли?

– Да я вот про деток..

– Живы-здоровы, Алексей Яковлич, и не узнаешь, поди.

– Где узнать! И сынок?

– И дочка твоя, Августа свет Алексеевна.

– Повидать бы…

– Приходи к обеду, вот и увидишь, обоих увидишь за столом-то. Только вот зовутся-то они, чтобы знать тебе, племянниками госпожи Шмидтши, да знал ты ее, знал!

– Музыканта Шмидта жена, что ль?

– А как же! Еще толще стала, усы черные, густющие вырастила, таким басом гудит, люди оборачиваются – никак где мужик спрятан. Помнишь, еще нас своим голосом пугала, как в сад искать шла? Вот и улыбнулся, голубчик мой, вот и ладно.

– Пока разрешите откланяться, ваше величество. К обеду убраться надо, в порядок себя привести.

– А ты не заботься, Алексей Яковлич, все, что потребуется, у Чулкова спроси. Он тебя и в дом новый отвезет.

– С вами, значит, Чулков-то?

– А как же, да с таким камердином своей волей нипочем не расстанусь. Упрежден он, чтобы во всем о тебе позаботиться. Новости от него все узнаешь, перемены.

– Так пойду я, ваше величество.

– Ступай, Алексей Яковлич, ступай с Богом, только… Помнишь, певчий у нас в слободе был, из Малороссии привезенный, тезка твой?

– Алешка Разумовский, что ли?

– Так вот не дивись, что за столом его встретишь. Григорьич он по батюшке, ты запомни.

– Наш польский резидент сообщает, что Михаил Бестужев приехал в Польшу. Что же с лопухинским делом, Гарвей?

– Я как раз готовлю русский доклад, милорд. Оно закончено.

– На следствие понадобилось меньше месяца?

– И на приведение в исполнение приговора.

– Императрице не терпелось расправиться с придворными красавицами. Какие же наказания она нашла для них?

– Лопухину с мужем и сыном после урезания языков колесовать. Прочим – смерть на плахе.

– Против них были получены сколько-нибудь серьезные показания?

– К свидетелям были применены пытки, милорд.

– Ах так! Значит, Алексей Бестужев был прав в своих предположениях – мнимая угроза со стороны Брауншвейгской фамилии. Но вы сказали, что приговор осуществлен. Неужели…

– О нет, милорд, императрица проявила милосердие. Для Лопухиных дело ограничилось урезанием языков.

– И все же. Как женщины умеют быть жестоки.

– И наказанием кнутом, после чего все осужденные направлены в Сибирь пожизненно.

– А остальные? Госпожа Бестужева?

– Кнут и Сибирь.

– Что же произошло со старшим Бестужевым? На каком основании он был освобожден из-под ареста?

– Юридический казус, милорд. Он находился всего лишь под караулом. Ввиду недолгого его брака – он действительно длился несколько месяцев – Михаил Бестужев признан непричастным к заговору.

– Брак расторгнут?

– Ни в коем случае. Это лишило бы Михаила Бестужева всех тех богатств, которые принесла ему в приданое госпожа Ягужинская. Ведь это соединение состояний великого канцлера Головкина и не менее склонного к стяжательству первого ее супруга.

– Значит, императрица не имела возражений. Михаилу Бестужеву остается благодарить своего брата.

И вообще, это очень напоминает выигрыш вице-канцлера, милорд. На обоих братьях ни тени подозрения. Лесток в бешенстве, а императрица выбирает Алексея Бестужева в качестве своего постоянного карточного партнера.