Михаил Задорнов - Руны Вещего Олега

Ольг задумчиво глянул на своих изведывателей, погладил перстами дубовую столешницу, будто читал написанное на ней невидимое письмо.

– Ладно, – решился наконец князь, хлопнув по столу могучей дланью, – я сам займусь подготовкой сына, перед богами я за него в ответе, мне и к опасному делу его готовить. Только Молчуна нельзя к Олегу ставить, он в лодье моей уже был охоронцем, кто-то из ближников Скальда его точно запомнил, хотя бы тот бывший новгородец Репей или, как его… который уплыл…

– Пырей, – подсказал Скоморох.

– Да, Пырей-то уж Молчуна на всю свою жизнь запомнил, и не только он, думаю…

– Добро, тогда мы Кулпея отправим, он как раз от печенегов дней десять как вернулся, в граде его вообще никто не знает, – предложил Мишата.

– Ага, – с деланной злорадностью воскликнул Скоморох, – у хана печенежского он правая рука и лепший советник, а тут простой охоронец! Во как жизнь изведывательская кидает! Приятно, что не только одного меня!

Ольг, порешав с изведывателями все нужные вопросы, ушёл.

– Каков князь-то наш, настоящий муж, братцы! – восторженно проговорил Ерофей. – Не каждый может вот так решиться сына своего послать на трудное дело и самому же взяться его исполнять.

– Наш князь за всё ответ несёт, и за сына, и за всю Русь, ни на кого не перекладывая, – задумчиво отвечал Айер.

– Да, иной мог бы не взваливать на себя ношу великую, а сидеть в Северном краю и не думать про иные народы славянские, как их тут на куски режут Византия с Римом, хазары и иные кочевники. Тем паче что слово старому Гостомыслу давал не он, а князь Рарог, – рассуждал Скоморох. – Только не может князь Ольг по-иному.

– Он с богами и волхвами советуется, оттого по пути Прави его ведут силы высшие, и наш долг помогать князю во всём! – кратко и ёмко подвёл черту немногословный Молчун.

– Я сын христианки из Изборска, мать меня с детства к вере привлекла, крещён я. А нынче стали в Новгородчине недобро к папским людям относиться, изгнали их напрочь, вот мать и отправила меня на Киевщину, чтоб я сыскал какого пастора из церкви Христовой и имел духовника. Да, приехав сюда, узнал, что и тут всех пасторов разогнали, а за теми, кто в церковь на Греческом дворе ходит, надзор строгий. Под большим секретом киевские христиане рекли, что в Искоростене есть церковь Божия, которая свободно святое слово людям несёт, вот я и приехал, – смиренно рёк юноша служителю в серой монашеской одежде. Ещё раз, окинув взором небольшой деревянный храм, в котором он отстоял службу, юноша перекрестился на алтарь и низко поклонился.

– Wer ist dieser junger Mann? Und was willt er? [1] Кто этот молодой человек? И чего он хочет? ( нем .). – спросил на франкском неожиданно и почти беззвучно появившийся из-за спины Олега крепко скроенный монах в чёрной одежде с сединами на висках.

– Ich heisse Alexandr, ich bin аus Isborsk [2] Меня зовут Александр, я из Изборска ( нем .). , – опередив монаха в сером, ответил тоже на франкском юноша.

Безупречная германская речь молодого человека несколько удивила служителей. Далее их беседа проходила именно на этом языке.

– Откуда юноша так хорошо знает нашу речь? – спросил старший в чёрной сутане.

– Мой учитель фехтования и борьбы Клаус, я с ним говорю на франкском с самого детства, он воевал под началом самого Людовика Первого.

– А кто твой отец? – спросил тот, что в чёрном.

– Отец был из знатного княжеского рода Северной Словении, его звали Вадим Храбрый. Он также был крещён, но я не помню его, он погиб до моего рождения.

– А как зовут твою мать? – вдруг замер на мгновение человек в чёрном, и очи его ещё пристальнее впились в лик юноши.

– Велина. А мой дед – известный на Новгородчине купец Бажан, вся наша семья – христиане, – с гордостью проговорил юноша.

– У тебя есть братья или сёстры? – со скрытым волнением вопросил монах.

– Брат, старший, его зовут Андрей, но мы с ним не очень ладили, дрались даже, поэтому я и уехал в Киев. Клаус говорит, что он сделал из меня настоящего воина, и я намереваюсь поступить в княжескую дружину. На этот шаг хотел бы получить благословение у святого отца…

– О, юноша, я думаю, что смогу устроить тебе встречу с самим епископом. Ты приходи завтра на службу, и я тебя с ним познакомлю. А в дружину князя – это хорошо, это очень хорошо… – Быстрый взгляд крепкого черноризца метнулся к двум мужам, стоявшим внутри храма у самых дверей, один был постарше, какой-то непонятной наружности, второй молодой. – Кто эти двое, они как будто кого-то ожидают? – спросил негромко Отто служителя в серой сутане, указав очами на двух мужей.