Роберт Грейвз - Царь Иисус

Мария слабо улыбнулась.

— А что ты скажешь дяде Захарии?

— Ничего. Не его дело, кто живет со мной на женской половине. К тому же я спасла его землю от долгов, когда выходила за него замуж. У него бы ничего не осталось, если бы не я с моими деньгами. Ты играешь в шашки? А вышивать ты умеешь? На лире играешь?

— В Храме нас многому учили, — скромно ответила Мария.

— Замечательно! Расскажи мне, девочка, что нового в Иерусалиме? Что происходит во дворце? Царица Дорида все еще в почете? Я хорошо знаю Дориду. Она жила в Доре, а это недалеко отсюда, и долго жила, пока была в немилости. Царевич Антипатр еще не отплыл в Рим?

Мария начала было отвечать и неожиданно замолчала.

— Говори же, говори, это ведь не секрет.

Мария старалась казаться как можно равнодушнее.

— О царице Дориде я ничего не знаю, а ее сын отплыл еще месяц назад, — торопливо проговорила она. — Только теперь он царь Антипатр, соправитель своего отца, а не царевич.

Елисавета недоверчиво посмотрела на нее.

— Неужели? Ты уверена?

— В чем уверена? Что он отплыл в Рим?

— Что он стал соправителем своего отца.

— Да, конечно. Я сама слышала, как об этом объявляли во Дворе язычников. Левиты трубили во все трубы и кричали: «Боже, спаси царя!»

Елисавета поднялась с ковра, на котором сидела, скрестив ноги, и принялась беспокойно ходить по комнате.

— Тогда я не понимаю, зачем надо было опять отправлять его в Рим? А что в Иерусалиме? Удивлены или испуганы?

— Испуганы? А чего им пугаться?

— Ты знаешь, что говорят о царе Ироде?

— Я много слышала и хорошего, и плохого о нем.

— Больше хорошего или плохого?

— Плохого.

— Неужели никого не удивило, что Ирод так возвысил своего сына? Или он перестал быть ревнивцем и тираном?

— Нет, вроде никто не удивился. Царь Антипатр всегда во всем послушен отцу. Даже те, кто считает, что по справедливости ненавидит дом Ирода, признают благородство и набожность Антипатра. К тому же царь Ирод стареет. Я мало обо всем этом знаю, но разве не естественно, что после разочарования в царевичах Александре и Аристобуле он решил опереться на Антипатра, который никогда не предаст его.

— Что-то ты очень разгорячилась. Хорошо, что дядя Захария тебя не слышит. Он ненавидит всех ироди-тов.

— Почему в Иерусалиме должны были испугаться, когда Антипатра увенчали царской короной?

— Потому что добрый Ирод — опасный Ирод. Твой просвещенный отец Иоаким несколько лет назад сказал это нам с мужем, и с тех пор его слова слишком часто подтверждались. Да, кстати, случилось еще что-нибудь необыкновенное в Иерусалиме?

— Люди рассказывали всякие истории о том, кто что видел или слышал во сне или наяву, но я не придавала этому значения.

— А я придаю. Необыкновенное, реальное оно или придуманное, всегда предшествует кровавым злодеяниям.

— Господь милостив!

Елисавета еще долго не могла успокоиться. Лежа без сна в постели, она вновь и вновь перебирала в памяти разговор с племянницей. Мария сказала, что обручена с Иосифом, и сказала, что, возможно, он не знает и, возможно, ему даже безразлично, где она. Солгала или не солгала? Ее мать Анна никогда не лгала. Она могла не ответить на вопрос, это да, но солгать — никогда. Конечно же, этот выскочка Иосиф не посмел бы плохо обращаться с дочерью Иоакима. Да и щедр он просто до безобразия. Рассказывают, один раз он послал раба следом за гостем, который украл у него серебряную бутыль, чтобы тот дал ему пробку и сказал: «Господин, мой хозяин собирался подарить тебе еще и это». И все же странный выбор. Старый Иоаким очень богат, а Мария его единственная дочь и наследница…

Елисавета размышляла. Неужели Марию кто-то соблазнил, а потом бросил, и первосвященнику пришлось пристраивать ее к старому Иосифу? А Иосиф узнал об обмане после уплаты денег и, не желая воспитывать чужого ребенка, по-тихому вернул ее в Храм? Значит, Анна отправила ее сюда с согласия первосвященника и под охраной раавитов, чтобы избежать скандала? Мария, однако, поклялась, что на ней нет греха. Неужели ее взяли силой?

Тут Елисавета вспомнила, как Мария поначалу сказала, что она замужем. Не только обручена, но и замужем! Это потом она отделила замужество от обручения. Но если женщина замужем, то она не может быть обручена, пока ее замужество не расторгнуто. Что бы это значило? Одно с другим не сходится. Что она говорила о своем обручении с Иосифом? Ничего, кроме того, что первосвященник решил ее с ним обручить.