Георгий Марков: Дед Фишка

- Пожалуй, к дому надо поворачивать,- проговорил он после минутного молчания.-А то, как бы дождик нас не прихватил.

Ребятишки не стали перечить. Им тоже хотелось попасть скорее в село и похвастаться перед товарищами. Но вместе они не прошли и одной версты.

В лиственничном логу дед Фишка сказал:- Ну, теперь, сынки, сами дорогу найдёте. А я заверну тут недалеко за берёстой, на одёжки к туескам ещё летом надрал.- И он скрылся в лесу.

Обогнув кедровник, которым опять владели Юткины и Штычков, дед Фишка вошёл в буераки.

Место это было лесистое, изрезанное глубокими песчаными рвами. Но и тут дед Фишка знал всё, как у себя на дворе.

Взойдя на один пригорок, он остановился, прислушался и защёлкал по-дроздиному. В ту же минуту из-под корней большого кедра показалась голова Матвея. Дед Фишка улыбнулся племяннику, сказал:

- С вестями, Матюша!

Матвей выбрался наверх, и они уселись под развесистыми сучьями кедра.

Из глубоких ям и крутых обрывов к ним на пригорок поползли мужики.

Это были погорельцы, «крестники штабс-капитана Ерунды», как в шутку назвал их Матвей.

Мужики окружили деда Фишку, слушали его с нахмуренными, злыми лицами.

Ещё утром они мало верили Матвею, когда он говорил, что жизнь всё равно заставит их взяться за ружья. К его предложению начать налёты на белых мужики отнеслись сдержанно и, если не удавалось отмолчаться, твердили: «Погоди, Захарыч, может, Ерунда сам отсюда уберётся».

Теперь, выслушав деда Фишку, один из мужиков сказал:

- Ну, Захарыч, принимай над нами команду. Видно, от того, чему быть, не уйдёшь.-И, выражая своё почтение Матвею, он снял шапку.

На другой день мужики настигли на тракте стадо. Перебив охрану, они угнали скот далеко в лес и, сберегая его там, постепенно возвратили хозяевам.

Так возник партизанский отряд волченорцев, в тяжких и трудных делах которого дед Фишка стал стойким и незаменимым бойцом.

На действия партизанского отряда, отбившего скот, штабс-капитан Ерунда ответил новыми репрессиями. Началось с Калистрата Зотова. В полдень к нему явились семь солдат и высокий, с испитым лицом и злым огоньком в глазах, офицер. Калистрата дома не оказалось. Офицер приказал поджигать.

Старый и ветхий домишко Зотовых вспыхнул, как порох.

В этот день в Волчьих Норах спалили ещё семь домов.

Обезумевшая Зотиха переселилась с ребятишками в баню, а Калистрата с десятком других мужиков дед Фишка увёл ночью в буераки к партизанам.

На другой день штабс-капитан Ерунда решил собрать всё население на сход.

Два казака, чубатые, скуластые, бросились сгонять народ, но к назначенному часу у церкви на площади было десятка три баб, кучка ребятишек и несколько стариков.

Строго помня наказ Матвея - ничего не пропускать мимо своих ушей и глаз, дед Фишка тоже пришёл.

Штабс-капитан Ерунда въехал на площадь верхом на белой лошади с десятком конников. Увидав его, дед Фишка толкнул локтем в бок своего сверстника Лычка и тихо проговорил:

- Гляди-ка, Григорий! Царь! Только, нычить, подданных маловато.

Пряча хитрую улыбку, старики опустили голову.

- Шапки долой!- заревел старший урядник, выскакивая впереди штабс-капитана.

Дед Фишка, Лычок и полуслепой старик Петрунёк сняли шапки. Бабы затревожились, переглядываясь и не зная, надо ли им снимать платки.

Штабс-капитан Ерунда остановился, окинул взглядом небольшую кучку людей и, щуря свои белёсые, как у; пегой лошади, глаза, спросил Евдокима Юткина:

- Староста, все тут?

- Какое там все! Скрываются, ваше благородие. Штабс-капитан приподнялся на стременах и, взмахнув плёткой, крикнул:

- Р-р-ра-зогнать эту рвань!

Дед Фишка из буераков возвращался в потёмках. Шёл он, не спеша, то дорогой, то обочиной леса. Часто останавливался, прислушивался. Ходить без опаски стало рискованно. По ночам, побаиваясь, видимо, налёта партизан, штабс-капитан Ерунда высылал конные дозоры.

Когда дед Фишка вошёл по узкому пустынному проулку в село, было уже совсем темно.

Возле избы Филиппа Горшкова он остановился и, осмотревшись, постучал в окошко. Окна в избе были дыроватые, залатанные тряпками и куделью. В одну из дыр высунулась чья-то голова.

- А кум Андрей дома?-спросил дед Фишка.

- На сходку ещё в потёмках увели,-ответил женский голос.

- Ну-ка, выйди, кума,-сказал дед Фишка.