Георгий Марков - Дед Фишка

- Может, постояльцы, хозяюшка?

Не отрываясь от окна, старуха ответила:

- Пронеси господь таких постояльцев.

- Кто там?-обеспокоенно спросил дед Фишка, берясь за шапку.

Старуха не успела ответить. На крыльце послышался топоток, смех, дверь раскрылась, и в избу ввалилось десятка полтора солдат с винтовками, с мешками за спиной.

- Здорово, хозяин! Принимай на фатеру!

Дед Фишка, поняв, что его приняли за хозяина, отложил шапку в сторону и, переглянувшись с хозяйкой, сказал:

- Раздевайтесь, самовар на столе горячий.

- Славно! С дороги не вредно чайку попить,- проговорил один солдат.

И с говором, смехом солдаты принялись в суматохе раздеваться. Хозяйка подошла к деду Фишке, встала с и рядом и прошептала: -Ты не уходи, пимокат. Будь за хозяина, а то оберут они меня, разбойники.

Дед Фишка кивнул головой. Уходить с постоялого двора он сейчас и не собирался. Приглядевшись к солдатам, он решил, что опасности для него пока нет никакой.

«Разговорюсь с ними, узнаю кое-что, а ночью поднимусь-да и был таков. Парочку винтовок бы ещё у них прихватить. Ну, да это как подвернётся, а то и три можно унести»,-думал дед Фишка.

Солдаты разделись и сели за стол.

- Как, ребятушки, дорога-то?- спросил дед Фишка, обращаясь сразу ко всем.

- Дорога, дед, хуже не придумаешь. Пока ехали из Волчьих Нор, все кишки повытрясло,- ответил один солдат, с белыми полосками на погонах.

Дед Фишка, взглянув на него, понял, что он и есть старший. При упоминании о Волчьих Норах у старика заныло в груди.

«Как-то там Агаша и Анна с Максимкой да Маришкой поживают?»- подумал он, и быстрые, зоркие глаза его на миг затуманились.

- Что поделаешь! Дело казённое, служба,-рассудительно проговорил дед Фишка, чтобы не упускать повод для разговора, и, потоптавшись, спросил: - Ну, а к нам-то, ребятушки, надолго?

- А уж про это, дед, нашему брату не говорят,- недружелюбно сказал солдат с полосками на погонах.

Разговор оборвался. Дед Фишка, опустившись на скамейку возле широкой деревянной кровати, стал рассматривать оружие, составленное в углу. Тут были винтовки, пулемёт, продолговатые мешочки и ленты с патронами. Солдаты пили чай, стучали своими кружками, разговаривали. Дед Фишка прислушивался, стараясь понять цель приезда солдат в Сергево, и вскоре он узнал это.

- А жировские не приехали?-спросил один солдат другого.

- Подъедут! Сказывали, что даже в город гонца за подмогой послали. Разве мы их одни осилим? Говорят, их до пяти тысяч в тайге укрывается,-ответил другой солдат и, склонившись к товарищу, сказал тому что-то на ухо. Дед Фишка про себя усмехнулся, подумал: «Малюй, малюй! У страха глаза велики». Увлечённый разговорами солдат, он сидел, молча, в уме повторяя всё то, что нужно было запомнить и передать Матвею.

Когда один из солдат начал с бахвальством вспоминать, как они в Волчьих Норах громили домишко партизанского вожака Матвея Строгова и выпороли его мать и жену, дед Фишка встал и, весь дрожа, стискивая кулаки, направился к двери. Но в это время на крыльце послышался топот, и старик поспешил вернуться на прежнее место - на скамейку у кровати.

С беспокойным ожиданием он смотрел теперь на дверь. Она распахнулась широко, с визгом, и в избу вошли высокий поручик, хорошо известный волченорским погорельцам, совсем ещё молодой, безусый, с бабьим лицом прапорщик и по-прежнему испитой, с клочком волос вместо бороды, Степан Иванович Зимовской.

Солдаты вскочили, а дед Фишка притиснулся к стенке.

«Вот и влопался»- сказал он себе, и горькая досада стиснула его сердце.

Не слушая рапорта, который отдавал старший из солдат поручику, он подумал:

«Ну, держись, Финоген Данилыч! Чему быть, того не миновать».

Ощутив от этой мысли спокойствие, он улыбнулся, видя, как Зимовской семенит возле офицеров.

Наконец солдаты сели, и Зимовской увидел деда Фишку. Зимовской испуганно передёрнулся, нетвёрдо сказал:

- Отцы-святители! С кем встретился! Дед Фишка засмеялся и, потряхивая головой, проговорил:

- С чего это, Степан Иваныч, тебя родимец-то бьёт? Зимовской сделал два шага, с ехидцей бросил:

- Отгулял, выходит?

Дед Фишка наклонил голову, взглянул на Зимовского из-под бровей, сказал:

- Радуешься?

Зимовской приосанился и, обращаясь к солдатам, спросил:

- Где вы его, братцы, захватили? Перелётная птица! Солдаты и офицеры, не понимая, что произошло, с недоумением смотрели на старика и Зимовского.

- Тут он был. Мы поняли, что это хозяин постоялого двора,- проговорил солдат с полосками на погонах.