Георгий Марков - Дед Фишка

С этим все согласились, и Матвей, сидевший на пеньке, сказал:

- Ну, командиры, не теряйте время!

Командиры начали было уже расходиться, как вдруг к огню подошёл дед

Фишка и решительно заявил:

- Сподручнее всех мне в Сергево идти. У меня там на каждом перекрёстке родня да знакомые.

Матвей обменялся с Антоном весёлыми взглядами, про себя подумал:

«Да уж кто действительно узнает всю подноготную, так это он».

- Пусть дядя идёт,-сказал Матвей, обращаясь к начальнику разведки.-Только подбросить его надо на лошади.

- Это сделаем!- сказал Архип Хромков и, повернувшись к деду Фишке, подал ему воронёный, отливающий синеватым блеском револьвер.

Дед Фишка принял его, осмотрел и, подняв полы зипуна, засунул загашник своих шаровар.

- Не взорвётся?-засмеялся Антон Топилкин. Дед Фишка усмехнулся:

- Сбережём как-нибудь, Антон Иваныч.

- Себя береги, дядя,-сказал Матвей и поднялся. Вместе с дедом Фишкой Матвей дошёл до лошадей, стоявших в осиннике. Ездовой- чубатый, красивый парень с Ломовицких хуторов-подвёл осёдланную гнедую кобылицу. Матвей помог старику взобраться на неё.

Торопливо подошёл Архип Хромков. Провожать деда Фишку он решил сам.

Покачиваясь на лошади, дед Фишка оглянулся, крикнул:

- Днём завтра жди, Матюша! А может, и к утречку управлюсь.

Матвей махнул рукой, опустил голову, пробормотал:

- Гляди там лучше…

Дед Фишка не расслышал его слов, но заулыбался, согретый вниманием и доверием племянника. - Но-но, родимая! - весело крикнул старик.

У Матвея кольнуло сердце. Дед Фишка был ему дорог, и не раз уже командир партизан зарекался давать ему опасные поручения. Правда, это было не так легко. Неугомонный старик не терпел безделья, да часто и заме-; нить его, как в этом случае, было некем.

Вечерело. Ветер раздул тучи, и серое небо подёрнулось лёгкой голубизной. Выпавший ночью мягкий снежок за день растаял, и земля вновь лежала пепельно-тёмная, обнажённая и неживая. Архип с дедом Фишкой распрощался у черёмушников верстах в пяти от Сергева. Дальше дед Фишка направился пешком. Черёмушниками он вышел на луга и тропкой, по которой ходили на реку рыбаки, подошёл к селу.

Хозяйка постоялого двора встретила деда Фишку как старого знакомого. В просторной избе по-прежнему было чисто и пусто.

- А, это пимокат! - воскликнула старуха, зажигая тряпичный фитилёк, опущенный в баночку с каким-то жиром.

- Я, хозяюшка, я. Опять у тебя заночевать придётся,-проговорил дед Фишка.

- Милости просим, места у меня много,- пропела старуха и, присаживаясь к столу, спросила:-Не ложилось, видно, в Жировой-то?

«Ишь, какая памятливая!»-отметил про себя старик, а вслух сказал:

- Сама, хозяюшка, знаешь, в какие времена живём! У другого и есть шерсть, а бережёт до других дней. Каждый ведь так судит: сегодня, дескать, скатаю, а завтра отберут.

Хозяйка, вздохнув, проговорила:

- Чего там! Времена тяжкие…

Дед Фишка думал, что старуха примется сейчас рассказывать сергевские новости, но она замолчала и, поднимаясь, спросила:

- Чай будешь пить? Самовар поставлю.

Надеясь, кое-что выведать у хозяйки, дед Фишка поспешно согласился.

Самовар старуха ставила долго. Дед Фишка сидел, молча в переднем углу и думал:

«Если так пойдёт, ничего я от неё не узнаю. К кому бы ещё заглянуть?»)

Когда самовар вскипел, он помог старухе поставить его на стол и вытряхнул из карманов сухари.

Но старуха раздобрилась, отодвинула их и принесла полковриги свежего хлеба и чашку с огурцами.

За чаем разговор оживился.

- Жил тут народишко раньше неплохо, милый, - рассказывала хозяйка.-А теперь всё пошло прахом. Можно сказать, один у нас справный есть житель - Степан Иваныч Зимовекой, лавочник наш, и он же староста… У этого чего-чего только нет! Люди, видишь, разоряются, а он нынче себе второй домик на бугру построил; Живёт припеваючи! В одном доме сам живёт, а в другом солдаты теперь на постое. Казна ему и за это платит. У счастливого, милый, и петух несётся.

- Неужель под солдатами целый дом? Гребёт деньгу!- воскликнул дед Фишка настораживаясь.

- А как же, милый, их тут десятка два. Да все охальники: пьянствуют да распутничают.

Разговор принял задушевный характер, и дед Фишка с удовлетворением подумал: «Не зря вечер перекоротаю».

Вдруг за окном раздалось фырканье коней, погромыхившние телеги говор людей.

Старуха вскочила, кинулась к окнам. Дед Фишка выхлебнул из блюдца чай, быстро перевернул чашку вверх дном и вылез из-за стола. Стараясь не выдать хозяйке своего волнения, посматривая на дверь, он сказал?