Ильяс Есенберлин: Отчаяние

И двухсот лет не просуществовало созданное Чингисханом Монгольское ханство. Уже с перенесением ханом Хубилаем столицы из Каракорума в Пекин оно, по существу, перестало быть монгольским. Зато последующие богдыханские, императорские династии, пользуясь этим, стали из века в век претендовать не только на древние монгольские земли, но и чуть ли не на все страны, завоеванные некогда рыжебородым «Потрясателем Вселенной». Их не смущало, что сам-то Пекин оказался под пятой завоевателя, который одно время раздумывал о том, не превратить ли ему всю Поднебесную империю в безлюдное пастбище для скота.

Нелегко пришлось многочисленным родам и племенам, входившим в великомонгольский племенной союз, когда распались держава Чингисхана. Особенно трудно было западным родам ойрот, чорас, торгаут, тулеут и тулегут, вошедшим потом частично в Джунгарское и затем в Калмыцкое кочевые государства. Неустанно и беспощадно теснимые китайскими войсками, они теряли свои древние пастбища — джайляу и вынуждены были в поисках новых пастбищ двигаться на запад. Это в полной мере удовлетворяло китайских богдыханов (к какой бы династии они ни принадлежали), видевших в этих воинственных племенах как бы авангард своей экспансии в Казахскую степь, Сибирь и Среднюю Азию. Когда отдельные контайчи выходили из подчинения этой коварной политики и обращали оружие против китайских, а затем маньчжурских войск, они планомерно и беспощадно уничтожались. Кочевники вырезались целыми аймаками — со стариками, женщинами и детьми.

Многие роды двинулись в Сибирь, Прииртышье и горы Тарбагатай, вытесняя местное население. Другие прошли дальше и, перейдя Казахскую степь, образовали за Волгой, у Астрахани, свой Калмыцкий аймак.

С 30-х годов ХVI века ойротские контайчи, осевшие в горах Тарбагатая, в пойме реки Или и по берегам озера Зайсан, уже что ни год совершают кровавые набеги на казахские и киргизские кочевья. Положение еще больше ухудшилось, когда здесь образовалось большое Джунгарское ханство, объединившее вокруг себя некогда разрозненные племена и роды. Во главе его стал верховный контайчи Батур — сын Хара-Хулы. Свою ставку он расположил севернее озера Зайсан, в верховьях Иртыша. Ему удалось распространить свое влияние на многие западномонгольские племена, и Джунгарское ханство стало силой, всерьез обеспокоившей китайских политиков.

После смерти Батура, не раз сталкивавшегося с Тауекель-ханом, а затем и с ханом Есимом, Джунгарией стал править сначала один сын — Сэигэ, а затем другой — Галден. По приказу китайского императора он жестоко расправился с поднявшими восстание родственными восточномонгольскими племенами. Монголия обезлюдела после его кровавого карательного набега. Но потом Галден-контайчи сам огрызнулся в сторону Китая. Он перенес было свою ставку к китайским рубежам и захотел вернуть захваченные китайцами монгольские земли. Наголову разбитый во много раз превосходящими силами Поднебесной империи, Галден-контайчи зарезался…

Но не менее строптивым оказался и захвативший власть в Джунгарии его племянник Сыбан Раптан. Не оставляя в покое казахские и восточнотуркестанские земли, в чем ему с радостью содействовали маньчжуро-китайские политики, он не раз нападал и на селившихся на бывших монгольских землях китайцев. А в 1714 году он вместе со своим сыном Галден-Цереном разграбил китайский город Хали. Вот тогда китайский император Канси из новой маньчжурской династии Цин, захватившей вместе с Китаем и основную Монголию, издал фалин — указ, по которому у джунгар отбирались все примыкающие к Китаю земли, а в возмещение джунгарскому контайчи совершенно явно предоставлялась свобода рук в Средней Азии и Казахстане. По требованию китайского императора должен был быть созван специальный джунгарский курултай. В случае отказа император пригрозил поголовным уничтожением джунгар. Контайчи ничего не оставалось делать, как пойти по намеченному богдыханом пути. Сыбан Раптан перенес назад свою ставку, а многочисленные джунгарские отряды затопили Семиречье и Казахскую степь…

Как только ослабло джунгарское давление на границах Китая, а острие джунгарских набегов повернулось в сторону Казахстана и Средней Азии, китайские арсеналы снова открылись для контайчи. В его разношерстных войсках опять появились маньчжуро-китайские военные советники, которые в то же время внимательно следили, не думает ли коварный Сыбан Раптан снова повернуть свою конницу против империи. Большую помощь в организации джунгарского войска оказал и, швед по происхождению, российский подданный унтер-офицер Ренат, попавший в плен во время истребления джунгарами российской экспедиции Бухгольца недалеко от Усть-Камня.