Мирон Долот - Голодомор

Соломия очутилась в безвыходной ситуации. Ей ничего не оставалось, как вернуться в село.

С наступлением зимы Соломия ходила из дома в дом, умоляя выполнить любую работу за кусок хлеба. У неё не хватало гордости просто так просить хлеба. Люди сострадали ей и помогали, кто, чем мог. Однако с усилением голода, односельчане больше были не в состоянии оказывать ей помощь, и Соломию в селе больше не видели.

Мы нашли входную дверь в хату Соломии распахнутой, но порог был весь занесён снегом, и, оказалось, трудно пробраться внутрь. Когда мы добрались до комнаты, перед нами предстала страшная картина:

Соломия повесилась. На ней было надето национальное украинское платье, а на груди висел большой крест. Ясно, что она подготовилась к самоубийству. Её волосы были тщательно уложены, и вдоль плеч свисали две косы. Испуганные, мы побежали за мамой. Вместе мы вынули окоченевшее тело из петли, положили на скамейку и накрыли домотканым покрывалом. Только тогда мы заметили мёртвое тело её маленькой дочки. Девочка лежала в деревянном корытце в углу под иконами, чистенькая, одетая в своё лучшее платьице. Маленькие ручки были перекрещены на груди.

На столе лежала записка:

Дорогие соседи.

Пожалуйста, похороните нас по-христиански. Я должна вас оставить, дорогие мои соседи. У меня нет больше сил. В доме не осталось ничего из еды. Не за чем жить без моей доченьки, умершей от голода, и без моего мужа. Если вам придётся увидеть Димитро, расскажите ему о нас.

Он поймёт и простит меня. Пожалуйста, скажите ему, что я умерла спокойно, с мыслями о нём и о нашей дорогой доченьке.

Я люблю всех вас, мои дороги соседи. И от всего сердца желаю вам пережить весь этот ужас. Простите меня за беспокойство. Благодарю вас за всё, что вы для меня сделали.

Соломия.

После прочтения записки мы постояли немного, ошеломлённые горем.

Наша мама старалась подавить рыдания, зажав уголком платка свой рот.

Микола с недоверием вглядывался в трупы.

Я представил страшную картину их агонии: голодный плач ребёнка, а затем смертельные судороги, сковавшие истощённое тельце. Как велико должно было быть страдание матери! Она беспомощно слушала крики своего голодного ребенка, и сама мучилась от голода. Я думаю, что

Соломия почувствовала большое облегчение, когда увидела последнее дыхание своей девочки. Передо мной ясно вырисовывалась эта картина, как мать проявила заботу об умершем ребёнке: она надела на девочку самое красивое и чистое платьишко, на коленях прочитала молитву и в последний раз поцеловала лобик ребёнка перед тем, как свести счёты с жизнью.

Мама прервала мои размышления. Нам предстояло выполнить последнюю просьбу нашей умершей соседки и похоронить их. Моя мама всегда стремилась всё делать правильно. Но как это осуществить сейчас? У нас совсем не было сил рыть могилу в промёрзшей земле и нести умерших на кладбище.

Взвесив всё это, мы решили пока оставить всё как есть. Мороз сохранит тела от быстрого разложения, поэтому мы положила ребёнка рядом с матерью, накрыли их покрывалом и ушли.

После такого грустного события нам не сиделось дома. Вокруг нас было много хат, трубы которых не дымились. Мы поняли, что подобные трагедии совершились и в них. Маму особенно заботила судьба семьи

Бориса и нашей соседки-вдовы, которая жила вместе с калекой-дочерью.

Мама надеялась, что они ещё живы, и им, вероятно, нужна помощь.

Не теряя времени, мы направились к хате Бориса. Его посадили в сельскую тюрьму, а потом увезли в районный центр, с тех пор о нём не было никаких известий. Его жена Химка осталась жить с двумя детьми.

Мы часто их навещали и помогали, чем могли. Позже, с наступлением снегопадов, мы потеряли с ними всякую связь.

Подойдя к хате, мы заметили какой-то тёмный предмет, торчащим из-под снега. Это была Химка. Её тело оказалось совсем оледенелым.

Мы бросились в дом, предчувствуя самое страшное, и не ошиблись: на скамейке лежал труп её старшего сына Трофима. Его руки были скрещены на груди, глаза закрыты, и замёрзшее тело было накрыто полушубком.

Рядом с головой стояло блюдце с остатками догоревшей свечи. Должно быть, Трофим умер первым. Видимо, чтобы сохранить жизнь второму ребёнку, Химка вышла из хаты, надеясь найти помощь. Но, ослабленная голодом, она упала в нескольких шагах от хаты и умерла в снегу.

Мы ещё обнаружили самого младшего ребёнка, мальчика восьми лет. Он лежал на кровати, весь закутанный в старую одежду, и живой! Он лежал совершенно ослабленный, даже неспособный пошевелиться. Его тело окоченело и, скорее всего, обморозилось.