Сьюзан Вриланд - Клара и мистер Тиффани

— Добрый день, леди. Вы выполняете прекрасную работу. — Он повернул один цветок ириса в направлении Агнес. — Говорил ли я вам, сколь важно присутствие красоты в нашей жизни?

— Не меньше сотни раз, — проронила Агнес, углубившись в рисунок, увеличением которого занималась.

— Ну да я не верю вам, мисс Нортроп.

В этом тоне иронического недоверия проявилась шутливая черта его характера, которая так нравилась мне. Он помолчал, а затем обратился к девушкам-новичкам:

— Я хочу приветствовать вас в «Тиффани глас энд декорейтинг кампани» и представить мистеру Белнэпу, художественному директору компании, который будет руководить миссис Дрисколл в мое отсутствие. Она выбирала вас с большим тщанием, потому что вы будете вовлечены в предприятие огромной важности.

Начинается. Один из образчиков его красноречия. Павлин распускает хвост.

— Всемирная выставка в Чикаго почтит память открытия Христофором Колумбом Нового Света в 1492 году, четыреста лет назад, хотя она официально состоится только в будущем году. Эта выставка явится величайшим событием в истории нашей страны со времен Гражданской войны, и вы будете моими партнерами, которые внесут свой вклад.

Чистой воды хвастовство. Чтобы вселить в девушек благоговейный страх, не обязательно прибегать к подобным словесным пассажам. Достаточно было бы его искусства самого по себе. Сравнение выставки, наверняка обещающей стать чудесным событием, с таким разрушительным и трагическим явлением неуместно. Иногда напыщенный стиль подводил мистера Тиффани.

— Американские экспонаты покажут, что Новый Свет занял свое законное место среди более старых наций, поэтому мы стремимся продемонстрировать Старому Свету, чего же мы достигли здесь с точки зрения искусства, культуры и промышленности.

Я прикусила язык. Корнелия пруссачка, Мэри — ирландка, а Вильгельмина — шведка. Прочих от переезда из Старого Света отделяло всего одно поколение. Для них явно оставалось неведомым значение Гражданской войны в Штатах.

Вильгельмина подняла руку на уровень плеча и помахала пальцами. Она возвышалась над мистером Тиффани на целый фут.

— Извините меня, сэр, но фламинго едят, опустив клюв. Любая девушка из Старого Света, если она когда-либо заглядывала в книгу знает это.

Мэри двинула ее локтем в бок.

— Придержи язык, — прошипела она. — Сам хозяин говорит.

Теперь поднялась Агнес: чопорная поза изящно придавала ее невысокой фигурке что-то повелительное. У меня было чувство, будто ответственность за учтивость всей студии зависела только от моей персоны и именно мне должен быть вынесен приговор за прием на работу такой бесстыжей девицы.

Мистер Белнэп бросил лукавый взгляд на мистера Тиффани, ожидая ответа. Я затаила дыхание, но в глубине души развлекалась вместе с ним. Должно быть, необходимость оправдываться перед семнадцатилетней иммигранткой была чем-то доселе неизведанным для мистера Тиффани, но он непоколебимо противостоял этой великолепной амазонке.

— Как вас зовут?

— Вильгельмина А. Уильгельмсон, сэр.

— Допускаю, мисс Уильгельмсон, что фламинго не едят таким образом. Вы очень точно подметили это. Но таким манером их приручают. Женщина дает птице камень, а не пищу.

— Похоже на булочку.

— Если птица попытается ущипнуть женщину за руку, то поранит свой клюв о камень, так что она не осмелится.

— Тогда вам следовало назвать рисунок «Укрощение фламинго», — во всеуслышание заявила Вильгельмина.

Мистер Тиффани приосанился.

— Вероятно, я так и поступлю, — промолвил он, истинный джентльмен с головы до пят. — Воспринимайте это как фантазию из страны счастья, где вещи, приятные глазу, необязательно должны иметь смысл. Им достаточно просто быть прекрасными. Искусство ради искусства, говорим мы, ибо благословение красоты делает жизнь человечества лучше.

«Сс» в слове «искусство» прозвучало как «ш», и это дало мне повод подумать, что Вильгельмина огорчила хозяина, но он не остановился. Как отважно боролся мистер Тиффани со своей шепелявостью! Я вознесла молитву Господу, чтобы Вильгельмина не захихикала.

— Витраж — это сочетание формы и цвета, — вещал он, — с тенями не в серых тонах, а в синих и зеленых, каковыми они представлены в революционном творчестве господина Эдуара Мане, который был утонченным художником вашего Старого Света. Мы стоим на плечах тех, кто шел впереди нас, но мы тоже тянемся ввысь. Тренируйте себя поиском и узнаванием красоты каждую минуту вашей жизни, — проповедовал мистер Тиффани. — Упражняйте свои глаза. Обретайте удовольствие в изяществе формы и волнении, создаваемом цветом.