Андраш Шимонфи - Перелет

К 16 января мы подготовили предложение на двадцати страницах под № 20030. Широкую известность получили «Предложения Венгерской коммунистической партии и Социал-демократической партии Венгрии по организации новой венгерской армии». Эти предложения были написаны на 15 страницах, и все главные положения основаны на нашем проекте. Новейшие исторические работы в этой области подтвердили: речь идет не о случайном совпадении. Действительно, проект двух левых партий базировался на наших разработках, на проекте № 20030. Я хочу процитировать этот документ…

«При создании новой венгерской армии необходимо учитывать два основополагающих момента:

1. Следует незамедлительно сформировать и отправить на фронт против войск гитлеровской Германии армию из восьми дивизий.

2. Необходимость разработки задач по формированию и совершенствованию армии в послевоенный период.

Обсуждать вопросы послевоенного устройства новой венгерской армии пока еще рано. Таким образом, данный проект рассматривает круг проблем, связанных со срочным формированием и развертыванием первого корпуса…

Начальный этап — формирование и развертывание дивизии имени Кошута».

Необходимо подчеркнуть один весьма важный момент. В то время Венгерская коммунистическая партия тоже считала первоочередным и важнейшим делом формирование венгерских дивизий и их участие в вооруженной борьбе против немцев; полную реорганизацию армии коммунисты оставляли на послевоенный период. Мы тоже полагали: время не ждет, ведь шел январь 1945 года. Интересно, что и в проекте компартии тоже упоминалась «дивизия имени Кошута».

Прямо напротив нашего «министерства» помещалась Союзная контрольная комиссия, которая являлась политической, а не военной организацией. Возглавлял ее маршал Ворошилов. Неподалеку от нас находилась городская комендатура. В эти дни в Дебрецене ежедневно проходили заседания совета министров.

В конце января во временную столицу прибывает много венгерских офицеров. Сюда же пробираются и венгерские партизаны (здесь тогда появился Пал Малетер, и, как я уже говорил, к тому времени в Дебрецене уже (находились Шандор Ногради и Андраш Темпе). Правда, партизаны и члены их групп переходили в подчинение коммунистической партии, которая направляла их с различными заданиями в другие города и населенные пункты, а Пал Малетер стал офицером так называемой гвардии «Р» (гвардия охраны общественного порядка). Вот и получилось, — что даже в конце января 1945 года у новой венгерской армии еще не было ни одного рядового.

Лично со мной в то время произошли события, которые тогда меня озадачили, некоторые из них оказали огромное влияние на мою последующую жизнь. К ним, в частности, относится документ № 20021 МО, написанный, судя по всему, в середине января 1945 года:

«Министр обороны предлагает провести переосвидетельствование офицеров генерального штаба: полковника Кальмана Кери, полковника Отто Хатцеги, майора Эрнё Шимонфи-Тота, капитана Тибора Вёрёша».

На этом документе сохранилась резолюция: «19 января на заседании совета министров было проведено переосвидетельствование полковника Хатцеги, подполковника Вёрёша, полковника Чукаши, витязя Тибора Вёрёша и капитана Иштвана Киша».

А ведь подполковника Дюлы Вёрёша, младшего брата Яноша Вёрёша, даже не было в Дебрецене, подполковник Чукаши служил порученцем Белы Миклоша, а капитан Йштван Киш — его личным адъютантом. А все это было сделано так: премьер-министр Бела Миклош вписал в предложение исполняющего обязанности министра обороны (тогда им был Габор Фараго) своих людей, вычеркнув при этом двух офицеров, которые уже давно не покладая рук трудились в министерстве обороны: Кери и Шимонфи. Думаю, что конфликт между Белой Миклошем и Кальманом Кери начался еще в те октябрьские дни, когда они вместе находились при штабе 4-го Украинского фронта. Мне кажется, дело обстояло так: Бела Миклош пытался переложить свою вину (ведь он бросил хорошо обученную и вполне боеспособную армию на произвол судьбы, чем объективно помог нилашистам установить над ней контроль) на Кальмана Кери. Мы знаем, что Кальман Кери был настоящим венгерским патриотом, в свое время он ставил Бела Миклоша в затруднительное положение тем, что спорил с немецким генералом Гейнризи, который был прикомандирован гитлеровцами к 1-й венгерской армии; Кальман Кери всячески противился тому, чтобы фашисты использовали венгерские части в арьергардных боях и ценой жизни тысяч венгерских солдат обеспечивали благоприятные условия для отступления немцев. Тот же Кальман Кери в штабе 4-го Украинского фронта не соглашался с Мехлисом, все современники которого отмечали его крутой, тяжелый характер (об этом писал в своих воспоминаниях и К. Симонов). И хотя, как мне кажется, генерал Петров, командующий 4-м Украинским фронтом, и ценил Кери за решительность и четкость, споры с Мехлисом не могли остаться без последствий… Меня же Бела Миклош невзлюбил после того, как узнал о моем отрицательном отношении к его бегству, чего я ни от кого не скрывал. В частности, я говорил об этом и генералу Кузнецову. К тому же в Москве, действуя по инструкции Золтана Тилди, я пытался установить контакт не с Белой Миклошем, а с Яношем Вёрёшем. (Все это я понял лишь весной, когда мой бывший подчиненный в штабе корпуса сообщил мне в процитированном тобой выше письме, что Бела Миклош затягивает мое переосвидетельствование и собирается устроить по этому поводу целое расследование…)