Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 2

Пока Марий отлеживался к Кумее, Сулла решил завоевать Рим – да таким способом, который и в голову не пришел бы, скажем, тому же Публию Рутилию Руфу. Причины, побудившие его к этому, лежали не только в его привязанности к Марию. После разговора с Аврелией он обдумал свое будущее в Сенате и решил, в конце концов, что она права: как и Марий, он мог еще, пусть запоздало, войти в силу. Но тогда ему нет расчета искать дружбы и покровительства сенаторов более старших. Ведь к тому времени старики уже отойдут от дел! Куда полезней могут быть их сыновья. Он присмотрелся к тем, кто податлив, не слишком умен, очень богат, принадлежит к знатным семьям и настолько уверен в себе, что открыт для тонкой лести. Первыми в списке оказались Сципион-младший и Метелл Поросенок; Сципион – потому что не блистал умом, но имел доступ к круг Марка Ливия Друза / куда Суллу и близко не подпускали /, а Метелл – по причине того, что вхож в круг стариков. Никто лучше Суллы не знал, как завоевать молодого человека – и не только в сексуальном плане – и поэтому очень скоро он свел с ними дружбу, обращаясь с окружающей его компанией слегка насмешливо, но так, что они не теряли надежды и на более серьезное и уважительное отношение с его стороны. Они уже не были мальчиками; старший из них – всего на семь-восемь лет моложе самого Суллы, младший – на пятнадцать или шестнадцать. Вполне зрелые, чтобы считать себя уже сложившимися личностями, но слишком еще юные, чтобы противостоять влиянию Суллы. Так могло сформироваться будущее ядро Сената, на которое со временем мог опереться человек, собравшийся стать консулом.

В тот момент Суллу и заинтересовало поведение Сатурнина, за которым он наблюдал с того времени, когда на Форуме стали собираться первые толпы, а люди в тогах начали опасаться выходить на улицы. Суллу мало волновало, будет или не будет принят lex Appuleia frumentaria.

"Что нужно этому человеку?", – размышлял Сулла. – "Показать, что он не удовлетворен положением вещей?"

Когда около пятидесяти молодых повес собрались у Метелла Поросенка в ночь накануне Плебейского собрания, Сулла возлежал в их кругу, прислушиваясь к разговору с легкой улыбкой на губах; вдруг к нему обратился Сципион-младший и потребовал: пусть Сулла посоветует, чем им заняться.

Сулла выглядел великолепно: красно-золотая шапка волос казалась застывшим морем огненных волн, белоснежная кожа отливала перламутром, четко выделялась линия бровей и темные густые ресницы /если бы они знали, что он подводит их стибиумом – то-то были бы разочарованы!/, глаза блестели, как у мартовского кота.

– Мне кажется, что вы слишком возбуждены и теряете рассудок, – ответил он.

– О, нет! – воскликнул Метелл. – Просто не знаем, что выбрать.

– А как насчет маленького разбоя?

– Ну-у… Если ради защиты прав Сената решать, как поступить с деньгами казны Рима…

– Сейчас как раз тот случай. Народ не согласен с этим правом. Народ создает законы – мы не протестуем. Но право распределять деньги на выполнение решений народа – привилегия Сената. Если мы упустим ее – у нас не останется ничего. Деньги – единственный способ сделать законы Народа бессильными, если мы не согласны с ними. Как поступили когда-то с законом о зерне, придуманном Гаем Гракхом.

– Мы не позволили Сенату голосовать за то, чтобы выдать деньги, если этот закон пройдет, – речь Поросенка звучала плавно – в кругу друзей он никогда не заикался.

– Конечно. Этого нельзя допустить. Надо показать Луцию Аппулею нашу силу.

Большинство населения Рима собралось в цирке Фламиния; так что Плебейское собрание проходило без толкотни, по всем правилам. Тут Сципион-младший и привел на Форум сотни две своих сторонников. Вооруженные дубинками и колами, его спутники замерли в боевых позах, которые выдавали в них бывших гладиаторов. Все пятьдесят друзей, задумавших это в доме Метелла, стояли впереди; возглавлял всю колонну Сципион. Луция Корнелия Суллы, среди них, однако, не было.

Сатурнин вздрогнул: колонна пересекла Форум, дошла до Комиция – и сорвала собрание.

– Никто не должен пострадать! – закричал он голосователям. – Расходитесь по домам, приходите завтра. Мы все равно проведем этот закон!

На следующий день площадь густо заполнила беднота; ни одной тоги не мелькало в разношерстной толпе – и закон был принят.

– Все, что я старался сделать, дубина ты этакая, – сказал Сатурнин Сципиону-младшему, когда они встретились в храме Юпитера Величайшего, где Валерий Флакк собрал отцов-сенаторов, чтобы защитить их от толпы и обсудить очередной закон Аппулея, – это обеспечить нормальный ход голосования. Там не было толп и боги к нам благоволили. И что же? Ты и твои идиоты-друзья приперлись, чтобы размозжить пару-другую черепов!