Юрий Корольков - Тайны войны

– Но мне показалось, будто вы говорили… Извините, господин премьер…

– Подождите, подождите! Если уж так случилось, не будете ли вы любезны сообщить мне о последних новостях в мире? – Черчилль успел принять добродушно-снисходительный тон, которым разговаривал с подчиненными. – Кто мне звонил?

– Да лорд Эмерли. Сообщил грустную весть: сегодня днем на берегу Темзы погиб лорд Кингтон. Подорвался на морской мине. Пытался ее обезвредить…

– Кто, кто? Лорд Кингтон?.. Да упокоит господь его душу! – Премьер-министр молитвенно сложил руки и склонил голову. Так он стоял некоторое время. Губы его шептали заупокойную молитву.

Весть о гибели Кингтона опечалила премьера. Черчилль так и не побывал в Викториахаузе у чудаковатого старика. Недавно Эмерли рассказывал ему, что немецкая бомба разрушила дом Кингтона – Викториахауз. Видно, от современных бомбардировщиков нельзя скрываться в глубинах прошлого. Под конец своих дней Кингтон сам понял это. Плюнул на развалины и переехал в Лондон. Он считал себя опытным пиротехником, стал разминировать морские мины, которые немцы швыряли в Темзу. Эмерли говорил – неплохо бы старика представить к награде. Кингтон заслужил крест Виктории или орден Подвязки. Не шуточное дело – обезвредить одиннадцать морских мин. Премьер обещал поддержать. Теперь уже поздно. Не на двенадцатой ли мине он подорвался? Может, на тринадцатой? Тринадцать – несчастливое число.

– Когда это произошло?

– Между десятью и одиннадцатью часами. Лорд Эмерли сказал, что по утрам в это время Кингтон приходил на берег.

– От него что-нибудь осталось?

– Нет, господин премьер-министр, лорд Эмерли передал – ничего. Только обломок трости. Все, что осталось от него и его слуги. Так сказал лорд Эмерли. – Секретарь не хотел принимать ответственность за информацию, ссылался только на лорда Эмерли.

– Бедный, бедный Кингтон! – повторил еще раз премьер. – Вот и ушел от нас последний представитель золотой эры Великобритании. Золотой эры королевы Виктории… Да, надо думать о будущем империи. Ничего, что мы не в силах еще поднять голову над поверхностью, – все равно мы остаемся теми, кем создало нас провидение – властелинами мира. Вызовите машину, Бутфорд, мне пора ехать на заседание.

– Слушаюсь, господин премьер-министр. – Секретарь так и не разобрал, о чем говорил Черчилль.

Предложение премьера оказать военную помощь Греции приняли без возражений. Из небогатых ресурсов выделили пятидесятитысячное войско. Липерту, британскому послу в Афинах, поручили довести до сведения греческого правительства о решении кабинета. Если греки откажутся от помощи, на них следует оказать давление. Пусть сэр Липерт сам изыщет для этого пути. Черчилль доверял опыту британского посла.

Премьер покинул заседание в хорошем настроении. Прощаясь с Иденом, шутливо сказал:

– Я имею на вас свои виды – поезжайте в Афины. Если в Греции даже постигнет нас неудача, мы приобретем нового союзника. На худой конец, в Лондоне прибавится еще одно эмигрантское правительство. Король Греции должен быть под руками. Это пригодится в дальнейшем. «Всякое даяние – благо», – как говорится в евангелии… В том, чтобы помогать Греции, мы заинтересованы больше, чем сами греки. Учитесь оказывать помощь, мой дорогой сэр Антони! – Премьер рассмеялся густым, басовитым смехом.

К страху, очевидно, нельзя привыкнуть. Во всяком случае, так думала Кэт, Кэт Грей, девушка из Ист-Энда. При свисте бомб она невольно втягивала голову в плечи, и под ложечкой у нее начинало сосать, холодить, будто проглотила ледышку, и предательски слабели ноги. Но Кэт не стеснялась возникавшего чувства страха, как делали это другие, и откровенно, с легким юмором, говорила: «Во время бомбежек у меня тошнит под коленками…»

Состояние постоянного страха, в котором пребывали лондонцы в ту зиму, вызывало скорее не привычку, но отупение. В свою очередь у многих оно переходило в равнодушие и безразличие.

Однако к самой Кэт все это не относилось. Ее душевное состояние уж никак нельзя было назвать апатией. Нет, вопреки всему, Кэт оставалась общительной и жизнерадостной девушкой, способной посмеяться и даже при случае немного пококетничать.

Как и прежде, Кэт работала оператором в центре противовоздушной обороны. Ходила на дежурства, а свободное время проводила главным образом дома или иногда ходила гулять с «маленьким Беном». Он зачастил в Ист-Энд, к Греям. Раза два появлялся Джимми Пейдж, преуспевающий и все более лысеющий лейтенант. Лейтенанта он получил в начале зимы и заходил похвастаться новыми погонами и офицерской формой. Джимми очень пренебрежительно отозвался о Роберте. Это возмутило Кэт, она прямо сказала об этом. Джимми надулся, обиделся, долго не приходил, но потом появился снова.