Александр Прозоров - Дорога цариц

— Тогда ступайте. Отпускаю тебя к мужу твоему, целительница.

Девушка встала, тут же опустила голову в поклоне, а набежавшие слуги подняли государя на руки и унесли в опочивальню.

С этого дня супруги посещали Ивана Васильевича каждый вечер, и каждый вечер восемнадцатилетняя Ирина Федоровна растирала собственным зельем больные суставы своего свекра. Спустя три недели, дождавшись окончания сего действа, царь вдруг сказал:

— Я вижу, пустеет шкатулка твоя, милое дитя. Как же нам далее поступить?

— Коли помогает, батюшка, то еще сделаю, — потупила взор девушка. — Рецепт известен, молитвы наши искренни…

— Помогает, милая.

— Я рада, батюшка.

— Ласковые руки у тебя, девица, добрые, каждое прикосновение радует, — улыбнулся Иван Васильевич. — Понял я тайну твою, Ирина Федоровна. Симпатию ты вызвать умеешь, расставаться с тобою трудно. Да еще и красавица. Немудрено, что Федька мой голову потерял. Передай сыну, не держу я больше гнева на него. Бог с вами, дети мои. Живите вместе и будьте счастливы.

— Он же здесь, батюшка! — оглянулась на мужа Ирина.

— Боязно разговаривать с ним, милая, — перевел свой взор на царевича Иван Васильевич. — Как бы снова не надерзил. А то ведь я токмо душою к нему отмяк.

— Я твой сын, государь, — подошел ближе Федор Иванович, опустился на колено и склонил голову. — Коли тверд и грозен ты, как же и мне дерзким не уродиться? Но я всегда любил и люблю тебя, батюшка, в том не сомневайся.

— Не сомневаюсь, — ответил Иван Васильевич. — Посему слушай меня внимательно, буйная твоя голова. Ныне есть у меня дело важное, неотложное. В Речи Посполитой ляхи короля себе нового выбирают, и многие за меня кричат. Посему я ныне в Новгород отправляюсь, дабы находиться поближе к хлопотам тамошним. Сам знаешь, до Москвы путь для гонцов на пять дней длиннее. Тебе же, Федор, поручаю сим летом Берег [10] До 1572 года набеги татар русское государство встречало на берегах Оки, являющейся естественным препятствием для врагов. Организованная там служба и система укреплений в документах так и называлась Берег, или «служба на берегу». проверить, каково оно там ныне? Бо тихо больно, подозрительно. Глаз хозяйский надобен.

— Осмотрю со всем тщанием, отец, — кивнул царевич.

— Тебе бы тоже поручение дал, Ирина Федоровна. Да, сказывают, ты токмо мужа своего слушаешься, — улыбнулся царь.

— Я приготовлю новую мазь, — склонилась молодая женщина, — и позабочусь, чтобы над нею помолились о твоем здравии самые честные из православных подвижников.

— Есть ли у тебя какие-то просьбы и желания, милая?

— Все, чего мне в жизни сей хочется, батюшка, так это быть рядом с любимым моим, венчанным супругом. Иного от судьбы не прошу.

Государь помолчал. Усмехнулся и покачал головой:

— Ступайте, дети мои. И не забывайте, что долг ваш ныне не токмо берега осматривать, но и внуков мне приносить! Плодитесь и размножайтесь, как завещано нам Господом нашим небесным и всемогущим. Плодитесь и размножайтесь!

10 августа 1575 года

Великий Новгород, Царский дворец

Свита вернувшегося с охоты государя стремительно наполняла дворец, делая его шумным и веселым. Разгорались очаги в кухнях, топились печи в банях, обильная добыча уносилась частью в погреба, частью — прямо к поварам и сытникам. В высокую просторную трапезную дворня тащила бочки с квасом, вином и медом, кадки с соленьями и копченостями, сласти и ягоды. Ведь уставшим с дороги боярам требовалось хоть немного перекусить, прежде чем отправиться в баню смывать пот и пыль.

И, как обычно, все эти хлопоты обрушились на стольника Постельного приказа целым водопадом, ибо разом требовалось и выдавать, и принимать, и расселять, и направлять. Борис Годунов управился с обширным хозяйством дворца только поздно вечером, когда разомлевшая после парилки знать уже упивалась в трапезной вином и объедалась дичью. Причем многие с устатку прямо там и укладывались. А когда Годунов уже собрался с полной сумкой грамот отправиться домой, на улице у ворот стража неожиданно скрестила перед ним бердыши.

— Что случилось, служивые? — удивился стольник.

— Велено, Борис Федорович, как появишься, до государя направить!

— И почто?

— Нам-то откуда знать, Борис Федорович? — вернул бердыш на плечо стрелец. — Наше дело сполнять, а не спрашивать.

— Ага… — кивнул стольник. Немного подумал и решил, что раз просто «велено», без стражи и угроз, то, пожалуй, ничего страшного случиться не должно.