Герман Нагаев: Пионеры Вселенной

Но вот двигатель смолк. Петренко вопрошающе взглянул на гостей.

– Хорошо, – сказал Королев и шагнул навстречу. – Поздравляю вас, товарищ Петренко! Мы видели настоящую газовую струю…

Из испытательной станции Петренко провел гостей в механическую мастерскую, а потом повез обедать в свою столовую.

Вечером москвичи снова встретились с конструктором ГДЛ. Разговор был жаркий, задушевный, а главное – полезный. Расстались дружески, пожимая друг другу руки, обещая вести соревнование, делиться информацией.

На другой день Цандер и Королев, обеспокоенные делами в ГИРДе, выехали в Москву, а остальные остались, чтоб встретиться с конструкторами Ленинградского ГИРДа, тоже работающими над ракетами.

Поезд пересекал белые пустынные поля, окаймленные синими лесами. Цандер с грустью смотрел на этот однообразный пейзаж и думал: «Если бы мы пять лет назад оказались в таких прекрасных условиях, как ленинградцы, может быть, советские жидкостные ракеты уже штурмовали небо…»

Королев что-то писал в толстый блокнот в время от времени взглядывал на Цандера. Он был в отличном настроении от поездки и радовался, что увидел реактивный в работе. Ему только непонятно было, как смогут ленинградцы быстро создать двигатель, способный обеспечить полет ракеты. Королеву думалось, что Цандера занимал тот же самый вопрос.

– Фридрих Артурович, вам не кажется, что у ленинградцев получается какая-то неувязка с жидкостными ракетами?

– Возможно… Мы так увлеклись двигателями, что о ракетах и не спросили… Конечно, они разрабатывают и ракеты, но… вы не думаете, Сергей Павлович, что они умышленно умолчали об этом? Ведь пороховые ракеты они запускают и совершенствуют с двадцать восьмого года.

– Если б у них было что показать – они бы выложили, – с усмешкой сказал Королев. – Я почувствовал, что им очень хочется быть первыми.

– А нам разве не хочется быть первыми? Правда, лично меня, Сергей Павлович, это «первенство» мало занимает. И мы и они работаем для Родины. Я считаю, что для пользы дела нам бы следовало объединиться с ленинградцами.

– Очевидно, так и будет… Так советует Тухачевский. Все же нам, Фридрих Артурович, надо торопиться с ракетами. Я не о славе, не о первенстве пекусь. Нет! Но если наши соотечественники у нас под боком разрабатывают реактивные двигатели, так что же может быть на Западе? Неужели Годдард, Оберт и другие почивают на лаврах?

– Конечно, они работают и, видимо, небезуспешно.

– А вы, Фридрих Артурович, представляете, на что направлены их мысли? Вы же знаете, что происходит в Германии? Там наступает фашизм!

– Да, да, читал…

– А мне говорил Ручкин, что вы решительно против ракетных исследований в военном плане.

– Я против наступательных ракет, но не против оборонительных. Я полагаю, что если мы создадим далеко летающие ракеты, их, в случае крайней нужды, всегда можно начинить взрывчаткой.

– Нет, Фридрих Артурович, нет! На этот раз позвольте с вами не согласиться. Ракеты, так же как и авиация или артиллерия должны быть заранее внедрены в войска. Обращению с ними должны быть обучены специальные части. Перестраиваться тогда, когда нам на головы посыплются вражеские реактивные бомбы, – будет поздно. Мы должны быть заранее готовы к отражению ракетного удара. Более того, мы, работники реактивного дела, должны, обязаны предупредить нашу армию, правительство о возможности подобного сюрприза со стороны врага.

– Да, согласен, Сергей Павлович. И я предупреждал об этом своим письмом еще шесть лет назад.

– Я не знал… Это важно! А ленинградцы молодцы, что совершенствуют пороховые ракеты. Надо быть готовыми к любому подвоху.

– Я не политик, Сергей Павлович. Я увлечен общечеловеческой идеей проникновения в иные миры Вселенной. Пусть ленинградцы разрабатывают боевые реактивные снаряды – это важно! Я же за то, чтобы быстрее создать далеко летающую жидкостную ракету.

– И я за это, Фридрих Артурович, – улыбнулся Королев, желая смягчить спор. – Давайте-ка лучше укладываться спать.

– Пожалуй…

Скоро принесли чай.

Закусив и выпив по стакану крепкого чая, друзья улеглись на полки, потушили свет.

– А знаете, о чем я думаю, Сергей Павлович?

Королев приподнял голову:

– Очевидно, все о том же… О чем еще может думать человек, одержимый мечтой о полетах к звездам?

– Вы правы. Я думал о ленинградцах…

Королев тоже думал об увиденном. Ему было непонятно, почему ленинградцы ничего не говорили о жидкостных ракетах…