Ивакин Геннадьевич - Десантура

За полчаса три молодых организма с успехом умяли лапу медведя, обглодав ее почти до кости. Ссохшиеся желудки уже были полны, но глаза требовали - еще, еще, еще! И они лопали мясо, заедая железистый вкус во рту истоптанным снегом.

Лопали и не заметили, что там, откуда они ушли оставив свой пост, всего лишь в сотне метров от туши погибшего на мине медведя, за их спинами - к бригаде прошла пятерка фрицев. А потом еще одна. А потом еще. До трех взводов, включая две батареи минометов.

Гриша, Вагиз и Петя опомнились уже тогда, когда в тылу началась канонада.

Война вернулась, сорвав пелену сытости и дурмана.

Не сговариваясь, все трое вскочили на лыжи и побежали обратно по своим следам. Стараясь не сходить с лыжни. Мишка, конечно, протоптал по минному полю тропку, вот по ней они и ходили в 'лесную столовую' как обозвал медведя Вагиз, а сейчас по ней же спешили обратно.

-Мать твою! - шепотом ругнулся Григорий.

Трупы немцев они оттащили в сторону и закидали их снегом, предварительно обыскав и не найдя ничего съедобного. Там они и валялись, падлы, незаметные для стороннего глаза. А вот на снегу лыжных следов прибавилось. И вели они в ту сторону, откуда шла пальба.

-За мной! - махнул рукой командир отделения, - Вагиз слева, Петя справа!

Сам же пошел по следам.

Им повезло.

Немцы не додумались выставить боевое охранение с тыла. Они выставили егерей вперед, верно зная, что бригада лежит на дневке. Недаром, самолеты кружат и кружат над лесом. А вот наших 'ястребков', как обычно, не видать!

Один расчет вынесли почти сразу. Немцы даже не поняли, сначала, что произошло. Упал один подносчик, другой, потом заряжающий...

А потом немцы забегали, заорали что-то на своем. Из леса тут же подтянулась пехота, залегшая где-то впереди.

Да не простая пехота. Ягеря. Очень уж грамотно они начали отжимать от позиций минометчиков отделение рядового Невстроева. Пришлось отползать под огнем. И огнем метким. Почти сразу же замолчал автомат Пети Черепова. От отделения, похоже осталось лишь двое.

-Вагиз! Вагиз! Слышишь меня? - орал ткнувшись в снег Гриша.

-Слышу, командир! - донесся крик татарина. Первый раз, между прочим, командиром назвал...

-Уходи влево! Я вправо дерну! Растащим фрицев!

-Не могу, командир! Я в задницу ранетый! - проорал ему Вагиз.

-Чтоб тебя... - ругнулся Невстроев и пополз в сторону Гибадуллина.

Но тут же замер, застонав. Пуля больно ударила его в левое плечо, отрикошетив от каски. Потом еще одна. Уже сама по себе. Рука тут же онемела.

-Хана мне, командир! - раздался вдруг стонущий крик Вагиза. - Подходят, кажется! Аааааааа! Ааааа...

Взрыв разметал остатки крика по лесу.

Еще несколько пуль воткнулись в спину Гриши, выбив из маскхалата красные брызги.

'Ну, все. Убили...' - подумал он, сдергивая кольцо с единственной в его отделении гранаты типа Ф-1. 'Хорошо, хоть пожрать успел...' И потерял сознание. В себя он уже не пришел, но рука его разжалась именно тогда, когда к его телу осторожно подходили трое немцев из ягд-команды эсэсовской дивизии 'Мертвая Голова'.

А Петю Черепова подобрали уже после стычки, когда бригада ворвалась на позиции, оставленные фрицевскими минометчиками. Ему повезло. Единственная пуля вошла ему в висок и вышла из другого, на задев каким-то чудом, ни кости черепа, ни головной мозг. Его эвакуировали в лагерь раненых на Гладкое болото, где он, придя в сознание и ждя самолета на Большую Землю шутил - А нет у меня мозгов! Вот немец и не убьет меня! А сам все вспоминал Гришку и Вагиза...

Мишку же съели в тот же вечер. Вместе с костями и печенью...

-А вы, Николай Ефимович, поддерживали связь с тем батальоном, который ушел на старую базу?

-С батальоном капитана Жука? Пока была возможность - поддерживали, - ответил Тарасов.

-Каково положение было у них?

-Насколько я знаю, их постепенно эвакуировали оттуда. До наступления оттепели самолеты регулярно садились на болото.

-А когда снег стал таять? -продолжал спрашивать немец.

-А этого я уже не знаю. По объективным причинам, - Тарасов машинально коснулся белой повязки на голове.

-Тогда предположите, герр подполковник! Вы же должны хорошо знать Жука. Что он будет делать, когда самолеты будут не в состоянии приземляться?

Тарасов посмотрел в окно. Снег на улице уже давно превратился в жидкую кашу. Уже при первой попытке прорыва часть десантников побросала лыжи. Действительно, не сегодня-завтра, Жук останется без связи с Большой Землей. И что тогда?